© Сергей ГридчинЭпоха, на которую пришлось мое детство, была апогеем десталинизации. Я вспоминаю свои первые книги — в издании Хармса шестидесятых годов рассказывалось о человеке, который ушел из дома и не вернулся. Отношение к преступлениям той эпохи вырабатывалось с рождения. Меняться может только понимание причин развернувшихся тогда событий, а здесь мы находимся в младенческом состоянии, несмотря на все опубликованные документы.
Даже масштаб происшедшего не до конца осознается. Слишком недавно все это случилось. Люди, помнящие 1930-е и начало 1950-х, еще живы. Сталинизм будет еще очень долго определять жизнь в стране. Его следы будут тянуться даже не десятилетиями. Чем сильнее и яснее будет воспоминание, тем лучше.
А то, что находятся подонки, которые хотели бы, чтобы у Соловецкого камня люди не собирались, — к характеристике состояния путинской России это знание ничего существенного не прибавляет.
        
Радиотелескоп для работы с Непредставимым
Художники против Екатеринбургского цирка
Танцхудожники за справедливую оплату труда. Открытое письмо
Как сделать лесную выставку в поле
Минус-прием Игоря Чацкина
Русская как иностранная
В Томске потребовали закрыть «арс котельную»
Позвольте, что это за «яба» такая?
Вторая триеннале музея «Гараж». Послесловие
Музей Stedelijk против генпрокурора
«В советское время сюда попадали люди, которым не нашлось места в системе»
Открытое письмо международного арт-сообщества против ареста Надежды Саяпиной















































