Jay-Jay Johanson. «Cockroach»

Премьера трех песен с нового альбома живучего шведского певца — меланхоличных, полных надежды и похожих на русские романсы

текст: Денис Бояринов
Detailed_picture 

Самый неизвестный в Швеции шведский певец, популярный в других странах мира, представляет 9-й альбом на COLTA.RU. По словам певца, эта запись, которую выпускает новый лейбл Bootlegger, — «таинственная, одинокая, проницательная, рефлексирующая, меланхоличная, но все равно полная надежды».

«I Miss You Most of All»

«Laura»

«Forgetyounot»

— Почему вы назвали альбом «Cockroach» («Таракан»)? На диске нет песни с таким названием. Какие у вас ассоциации с этим словом? В России, например, у этих насекомых плохая репутация.

— Мне кажется, у тараканов во всем мире плохая репутация, скорее всего, это животное люди вообще ненавидят больше всех других. Я думаю, что как раз поэтому мне захотелось как-то поддержать это маленькое существо, создать нечто красивое и назвать в его честь.

Я вообще не люблю ненавидеть что-либо, считаю ненависть бесполезным чувством. Если я понимаю, что начинаю чувствовать какое-то подобие ненависти, я тут же беру себя в руки и стараюсь решить проблему, чтобы иметь возможность преодолеть это чувство.

Что еще интересно про тараканов, так это то, что они очень живучи, наверное, только они и останутся жить на Земле, когда все остальное на планете вымрет. И, знаете, мне тоже знакомо это чувство борьбы за жизнь, я ведь никогда не думал, что смогу записать больше одного альбома, ну или максимум трех. Но прошло уже 18 лет, а я все еще пишу музыку, и кажется, что есть еще очень много вещей, которые нужно сделать, что я только в начале пути. Многие исполнители и группы записывают по два-три альбома и исчезают. «Cockroach» — мой 9-й альбом! Я просто не могу в это поверить, наверное, я сам как таракан — и, кстати, на обложке диска, на фото, где я в шляпе, я, кажется, довольно сильно похож на таракана… Ха-ха…

— Мне показалось, что «Cockroach» — очень грустный и меланхоличный альбом, может быть, самый печальный в вашей дискографии. Скажите, я прав? Что произошло? Отражает ли альбом какие-то изменения в вашей жизни или все сюжеты песен вымышлены?

— Я думаю, что самый грустный альбом — это «Poison» 2000 года, он самый темный и единственный, что я записал в состоянии глубокой депрессии, чуть ли не с мыслями о суициде. «Whiskey» (1996) — тоже грустный, но романтичный, «Tattoo» (1998) — печальный и меланхоличный, «Long Term Physical Effects» (2006) — мрачный, но с проблеском надежды, «Self-Portrait» (2009) — грустный и сумасшедший, «Spellbound» (2011) — больше ностальгический, романтический, ну и да, грустный. А «Cockroach» я бы назвал таинственным, одиноким, проницательным, рефлексирующим, меланхоличным, но все равно полным надежды. Так что нет, я бы не сказал, что это самый печальный альбом. Мне кажется, что мои последние произведения часто об одиночестве, но в них всегда главенствует общее чувство надежды, также там много о взрослении и взгляде в будущее. Я думаю, эти изменения медленно росли во мне с тех пор, как я женился, и особенно после того, как у нас родился чудесный сын, сейчас ему уже 6 лет. Раньше во мне абсолютно точно было гораздо больше мрачности и отчаяния.

«I Miss You Most of All» звучит как оммаж «Autumn Leaves» — очень популярной песне 1945 года. Вы ее знаете? У вас есть любимые каверы на нее?

— Да, я знаю эту песню, кажется, ее пели и Фрэнк Синатра, и Чет Бейкер. Это приятная песня, но я не особенно замечаю сходство. Хотя, безусловно, я признаю, что Чет Бейкер очень сильно повлиял на мое творчество после того, как я сходил на его концерт еще в 1985 году.

— Некоторые песни на вашем новом альбоме звучат поразительно похоже на русские романсы — это такие народные баллады, которые были популярны почти сто лет назад. Вы знаете, что это такое?

— Странное дело: первый раз, когда я приехал в Москву (больше десяти лет назад), все, с кем я общался, и все журналисты, бравшие у меня интервью, говорили одно и то же: что-то в моих песнях напоминало им русские народные романсы. Я никогда их не слышал, но очень хотел бы послушать, поэтому порекомендуйте мне, пожалуйста, самые лучшие, самые мрачные и самые красивые.

И, кстати, я вот об этом подумал и вспомнил, что когда я приехал первый раз в Португалию в конце девяностых, люди тоже говорили мне, что я, наверное, слушал много народной португальской музыки фаду, однако я понятия не имел, что это такое. Но вот они нашли в моих песнях те же грусть и меланхолию, вызвавшие у них ассоциации, и это невероятно, потому что во всех странах, где я популярен, происходит одно и то же — там есть сильная культура народной музыки, обязательно красивой и печальной одновременно, и мои песни о любви вызывают у этих людей отклик. Это просто потрясающе.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям» 

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202218108
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий» 

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202210963
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговорВокруг горизонтали
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговор 

Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?

1 декабря 202218856