Наадя: «Перестала понимать, зачем люди поют на английском»

Певица русской тоски Надя Грицкевич о дебютном альбоме, Бразилии и о том, что сказали родители. Плюс премьера нового макси-сингла «Remixes»

текст: Денис Бояринов
Detailed_picture© Андрей Давыдовский

Дебютного альбома нового проекта Нади Грицкевич, певшей в Moremoney, ждут многие — «Афиша-Волна» записала его в «66 главных музыкальных событий осени» наряду с новыми пластинками Aphex Twin и Канье Уэста. Пока альбом доделывается на студии «Морального кодекса» и на него еще собираются деньги на краудфандинговом сайте Planeta.ru, Надя Грицкевич представляет свой новый макси-сингл с ремиксами, названный просто «Remixes», и объясняет, почему в ее песнях так много русской тоски.


— Вы уже записали альбом?

— Нет. В данный момент судорожно записываем.

— Попадаете в дедлайн?

— Все идет по плану. Мы должны презентовать его 23 октября в клубе RED на «Красном Октябре» и 25-го в Санкт-Петербурге в баре «Биржа».

— А что мешает? В чем трудности?

— Мы изначально хотели сделать гораздо больше, чем, как я понимаю, успеем. Опыт студийной работы у нас не очень большой — какие-то вещи идут тяжелее, чем хотелось бы. Плюс такая беда, что я недавно вернулась из Бразилии, где девять часов сидела в самолете под кондиционером и очень сильно простудилась — это до сих пор немного слышно. Целую неделю мы вообще из-за этого вокал не могли записывать.

Обложка макси-сингла «Remixes»Обложка макси-сингла «Remixes»© «Наадя»

— Что ты делала в Бразилии?

— Мы ездили туда для участия в фестивале уличных музыкантов — уже во второй раз, хотя мы не являемся уличными музыкантами. Мы сняли видео, и нас пригласили. Это довольно интересный опыт: каждый день по два часа — либо утром, либо вечером — играешь в бразильском метро. Тебе дают колонку с двумя каналами: в один втыкается микрофон, в другой — гитара, они регулируются одной ручкой громкости. И всё. В этом году фестиваль проходил в Рио-де-Жанейро. В 2010 году мы ездили в Сан-Паулу, и я от Рио ожидала даже не знаю чего, но эти два города оказались не похожи, как Москва и Санкт-Петербург. У них даже разные диалекты, и кариокас (жители Рио) по нескольким фразам могут без труда определить паулистас (жителей Сан-Паулу). И они между собой не очень-то ладят. В целом, если убрать из картины пляж, горы и горы стейков, Рио во многом очень похож на Москву.

— Чем вы брали бразильскую публику?

— Я думаю, что русской тоской. Мы исполняли песни «Наади» в уменьшенном составе. Представь — маленькая Маша с маленькой гитаркой и я с «Омникордом». Люди останавливались — пытались понять, что это за музыка, что это за язык. Спрашивали, откуда мы. Наверное, наша мелодика довольно прямолинейна для бразильского уха.

Так звучат песни «Наади» в акустике:


— А почему столько русской тоски в песнях «Наади»?

— Я как раз в Бразилии осознала ответ на этот вопрос. Родители мне всегда говорят: «Надя, ты же была веселым, жизнерадостным ребенком — во что ты превратилась? Как это с тобой произошло?» В Бразилии мы как-то шли с Машей по улице, и я стала петь песни, которые мы с папой в детстве учили. Одна из них была про пони: он по кругу мальчиков и девочек катает, считая в уме круги, а на самом деле мечтает участвовать в битвах и возить генералов — то есть песня про существо, которое сходит с ума и чувствует, что находится не на своем месте. Детская песенка. И я стала вспоминать другие песни, которые мы пели в детстве, — «Эх, дороги, пыль да туман», «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина» и прочее, — и мне стало кристально ясно, откуда во мне эта тоска.

— Родители виноваты?

— Конечно.

— Кто у тебя родители и почему они пели такие грустные песни?

— Мама — геофизик, папа — старший бухгалтер, большой поклонник Beatles. Он играл на гитаре, а я ему подпевала. Но мы пели и веселые песни, просто они мне, видимо, не казались искренними, а в этих было столько настоящего, что они остались.

— Как родители комментируют твои нынешние песни?

— Им в основном нравится.

— А что им не нравится?

— Им не понравился самый первый сингл, который мы выложили, — «Пираты». Мне позвонила мама и сказала: «Надь, ты, конечно, не обижайся, но это не лучшая твоя песня». Но ведь там нигде не было написано, что это моя лучшая песня!

— Что они думают по поводу «Remixes»?

— Ну, мы так конкретно по EP не проходились. Но как-то мне позвонила мама и сказала: «Я слушала твои песни несколько дней, а потом подумала — почему мне так плохо?» (Смеется.)

— Что сейчас происходит с группой Moremoney?

— Мы с моим коллегой Ваней Калашниковым решили снова стать дуэтом и теперь записываем одну песню. С Юрой Макарычевым из On-The-Go. Одну! Когда она выйдет (через полтора года), она всем очень понравится (смеется).

— Новая песня Moremoney — на английском?

— Да. Но это единственное, что я смогла из себя выжать. Я уже перестала понимать, зачем люди поют на английском. Мне сейчас понятнее и приятнее петь на русском.

Принять участие в записи альбома «Наади»

«Наадя» на iTunes


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353954
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337705