Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20243894Без гитариста Павла Додонова альбомы Дельфина «Юность» и «Существо» звучали бы совершенно по-другому, а возможно, вообще не появились бы. Уйдя в самостоятельное плавание, Павел Додонов выпустил новый сольный альбом гитарного эмбиента «Thermoplegia» и в скором времени обещает еще два, а также несколько необычных коллабораций. В одном из треков «Thermoplegia» звучит голос трагически погибшего актера Казимира Лиске, которому посвящена эта запись.
— Ты писал альбом «Thermoplegia» параллельно с написанием альбома Дельфина «Существо», а насколько они связаны тематически/эмоционально для тебя самого?
— «Thermoplegia» — это мое личное убежище того периода. В моей жизни были очень нелегкие времена в период перед «Существом», и был большой перерыв в творчестве. А когда есть долгий перерыв, в тебе все копится и копится, а потом уже через край льется. Это такой поток. Включай только записывающие устройства.
«Существо» — альбом для меня очень вымученный. Но я очень люблю его. Во-первых, он получился многогранным, во-вторых, после ужасного периода, предшествующего этому альбому, случилось какое-то прекрасное время. И продолжением таких полярных ощущений стал альбом «Существо», он для меня — это импрессионизм в музыке. И эта музыка — про взросление. По моим ощущениям.
А если говорить про сольные альбомы еще, то за то время (после «Юности», в период «Существа») я записал три сольных альбома, и вот один из них я выпускаю сейчас, а остальные два — осенью. Они связаны между собой. А самым главным вдохновением для меня в этих трех сольных работах и, собственно, в «Существе» был мой религиозный и духовный опыт того времени. И вот это как раз общее у этих пластинок. Хотя, как мне тогда казалось, Андрей (Лысиков — Дельфин. — Ред.) как-то внутренне и сопротивлялся этому.
«Thermoplegia» — мой опыт проживания сильной боли и мой путь от веры в Бога к потере веры.
— У твоих альбомов и даже отдельных импровизаций всегда есть история. Почему так?
— На момент, когда я записываю импровизацию, я еще не знаю, о чем это. Это скорее такой поток сознания. Здесь и сейчас. И только когда я уже записал материал, когда прошло немного времени и я этот трек редактирую, приходит осознание, вырисовывается картинка в голове. Еще я всегда пишу какие-то записки, заметки, тексты. И что-то из этого попадает на мои альбомы. Причем именно на английском языке. Для меня этот язык все же более музыкальный. Например, альбом «Thermoplegia» я записал в 2011 году, и его лейтмотивом стала композиция «Tourist», к ней подошел текст, написанный примерно в тот период или даже раньше. В дальнейшем его очень круто прочитал Казимир Лиске. Потерянный герой, бредущий в одиночестве, ищущий путь домой или себя, вспоминающий ту, что потерял, упустил. В других альбомах, которые будут изданы осенью, я много использую сэмплы из кинофильмов, какие-то речи, разговоры, шумы, опять же свои стихи, прочитанные моими друзьями. Мне все больше и больше хочется более сложных форм, еще более сложной музыки. А «Thermoplegia» — это моя внутренняя пустыня, мой опыт проживания сильной боли и мой путь от веры в Бога к потере веры.
— Если возвратиться к твоему совместному творчеству с Дельфином: скажи, имеют ли музыкальные треки, что ты писал для него, такую же «историю» под собой? И если да, то чем вдохновлена музыка «Юности»? А чем — «Существа»?
— Да, мы обычно всегда обговаривали, о чем мог бы быть альбом, его тему. Но эта тема всегда менялась по ходу записи альбома. «Юность» для меня — это 80-е, посвящение им. Кроме того, мы с Андреем были настолько сплочены в тот момент, когда делали этот альбом, что это было, наверное, самое прекрасное, наполненное время для меня. Это было время открытий, и тот период и меня позволил раскрыть как музыканта на все сто процентов. «Существо» — это более взрослая работа. И здесь я, уже имея опыт и знания, подошел основательно к музицированию и сочинению.
— Почему вы расстались с Андреем?
— Потому что это не могло продолжаться дальше. Но сейчас я чувствую себя более свободным и счастливым человеком.
— Что у тебя происходит с карьерой?
— Для меня сейчас, конечно, не самый простой период. Во-первых, избавиться от клейма «гитарист Дельфина» все же не так просто. Во-вторых, то «равнодушие», которое окружает сейчас музыку, также нелегко преодолеть. Но я рад, что есть музыканты и слушатели, которым я нужен как гитарист и композитор. Я сейчас готовлю много сольных релизов. Я записываю альбом с Надей Грицкевич («Наадей») и с Race to Space.
И помимо этого готовится еще много интересных совместных проектов с очень хорошими и близкими по духу музыкантами.
— Ты сильно влияешь на артистов, с которыми работаешь? Каких изменений в звучании группы «Наадя», например, ждать фанатам?
— Я, наверное, могу сказать, что влияю, потому что, например, в проекте с Дельфином он писал слова, по сути, на ту музыку, что писал ему я. Наша работа строилась же так, что я сочинял музыку, а потом на нее Андрей писал уже тексты. Конечно, я исхожу из творчества артиста, но я привношу и свое. Сейчас с Надей мне вообще очень комфортно, мне кажется, у нас много общего.
— Насколько у тебя меняется ощущение от себя в музыкальной группе и вне ее?
— Конечно, ощущения сильно различаются. Когда я делаю что-то сольно — записываю свою работу или исполняю ее, — я предоставлен самому себе. Это и сложнее, и эмоциональнее, но и, честно говоря, интереснее для меня. Кроме того, если я выступаю один, то я же не готовлюсь практически. Есть только ощущение «здесь и сейчас». Это всегда вызов! Ты не знаешь, что будет в следующую минуту. А когда ты играешь с группой — это совершенно иной процесс, иной подход к материалу. Банально — это же репетиционный процесс, ну и большая зависимость от партнеров в группе.
— Музыкант — зависимая профессия? И даже в современном мире?
— Да, безусловно, зависимая. И на протяжении многих лет с Дельфином я зависел от него. Ты очень зависим от концертов, от степени популярности артиста на определенный момент, соответственно, от сборов и гонораров. А когда у тебя появляется семья, это становится особенно трудным.
Плюс, например, в западном мире принято, чтобы участники группы, выпустив альбом и отъездив тур, отдыхали и друг от друга, и от своего материала. Появляется возможность набраться сил, впечатлений, вдохновиться. А есть российская данность, когда группы вынуждены находиться как бы в постоянном гастрольном туре, потому что позволить финансово себе какой-то перерыв они не могут. Это сказывается, конечно, на качестве и росте. Раздражает, отвлекает.
— Не планируешь ли ты экспериментов вне гитарной музыки?
— Разве что планирую продать все гитары. Шучу.
Планирую необычные коллаборации. Надеюсь, скоро смогу уже показать.
— Кто из русских современных музыкантов тебе близок и симпатичен?
— Практически никто. Но я всегда остаюсь преданным поклонником «Гражданской обороны».
— Что тебе нравится сейчас из музыки?
— Именно новых исполнителей я слушаю мало, я довольно консервативен в своих предпочтениях. Но из новых имен очень понравился Benjamine Clementine.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20243894Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20245393Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202412170Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202418689Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202419336Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422080Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202422841Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202427951Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428147Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202428786