Нефть качается, таблетки кончаются, а голос срывается — и в этот момент кое-что важное таки случается. На памятнике собственной крутости, в который певица Земфира превратилась некоторое количество лет назад, появляются трещины там и тут. Сквозь них, вполне в соответствии с мировым терапевтическим дискурсом, проглядывает что-то трепещущееся и больное, временами даже слишком. Новый альбом Земфиры называется словом, относящимся к одной из разновидностей психического расстройства, снабжен обложкой, вступающей в интересный диалог с Канье Уэстом, и открывается песней «Таблетки», в которой как раз из-за привычного маниакально отшлифованного фасада рвется вдруг что-то отчаянно подлинное. И этого хватает — так на альбоме появляется драматургическая рамка, в которую так или иначе укладывается вообще все, что певице Земфире можно было когда бы то ни было предъявлять. Нам приоткрывают окошко, сквозь которое можно взглянуть на внутреннее поле вечного боя — не только и не столько с внешним миром, сколько с бесконечной собственной сложностью, с потребностью и невозможностью сказать то, что нужно, и так, как нужно. И абсолютно все ходы, которые есть на этом да и на предыдущих альбомах тоже, — проклятый перфекционизм, пристрастие к одним и тем же звуковым решениям, цитаты из самой себя и любимых музыкантов, воображаемые разговоры с кумирами, героями любимой игрушки в телефоне или покойной мамой — отлично укладываются в контекст этой борьбы в качестве побед или поражений в ней. «Бордерлайн» — не альбом-высказывание большого художника, не альбом-роман, но альбом — серия сообщений, коротких или не очень донесений с того самого поля внутреннего боя. Неважно уже, хорошая это работа или нет, попадает она в тренды или не попадает, поддерживает статус важной для страны певицы или разрушает его. Важно, что «Бордерлайн» — это альбом, записанный певицей из плоти, крови и нервов навыпуск. Сложной, спорной, часто вздорной, но абсолютно и безапелляционно живой. И это — отличные новости.
Герт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь»
Сможет ли Web 3.0 справиться с освобождением мировой сети из-под власти больших платформ? Что при этом приобретается, что теряется и вообще — так ли уж революционна эта реформа? С известным теоретиком медиа поговорил Митя Лебедев
29 ноября 202218291«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?»
Горизонтальные сообщества в военное время — между разрывами, изоляцией, потерей почвы и обретением почвы. Разговор двух представительниц культурных инициатив — покинувшей Россию Елены Ищенко и оставшейся в России активистки, которая говорит на условиях анонимности
4 ноября 20222994Как заработать самоорганизованным сообществам
«Сообщество — это суперсила»
Чуть ниже радаров
Введение в самоорганизацию. Полина Патимова говорит с социологом Эллой Панеях об истории идеи, о сложных отношениях горизонтали с вертикалью и о том, как самоорганизация работала в России — до войны
15 сентября 202213176От редакции COLTA
Культура во время «военных операций»
Почему вина обездвиживает, и что должно прийти ей на смену?
Философ Мария Бикбулатова о том, что делать с чувствами, охватившими многих на фоне военных событий, — и как перейти от эмоций к рациональному действию
1 марта 20222601Родина как утрата
Глеб Напреенко о том, на какой внутренней территории он может обнаружить себя в эти дни — по отношению к чувству Родины
1 марта 20222710Often you write das Leid but read das Lied
Англо-немецкий и русско-украинский поэтический диалог Евгения Осташевского и Евгении Белорусец
1 марта 20222166Письмо из России
Полифонические свидетели конца и начала. Эссе Ганны Комар