Разговор с невозвращенцем
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410134— Решение владельца OS Вадима Беляева о закрытии ресурса стало для вас неожиданностью? Или, как говорится, были соответствующие сигналы?
— Никаких сигналов не было, так что это неожиданность в чистом виде.
— В какой формулировке вам было объявлено о закрытии?
— Воспроизвести точную формулировку я не готов, но выражения были предельно корректные и доброжелательные. Что никак не отменяет их недвусмысленность.
— Чем владелец мотивировал свое решение?
— Глеб, вы совершенно правильно делаете, что меня мучите, добиваясь точности, но я не все могу говорить. Особенно сейчас, темной ночью, когда сам Вадим Беляев еще не предложил публичной мотивировки своего решения. Могу сказать так: он дал понять, что продолжать проект невозможно.
— За те несколько часов, что прошли со времени объявления Никой Куцылло о закрытии Оупенспейса в Твиттере до нашего разговора, новость успела обрасти интерпретациями в соцсетях цехового сообщества. Память о недавнем закрытии «старого» Оупенспейса заставляет некоторых видеть в происшедшем деструктивную роль главного редактора WOS Екатерины Герасичевой. Другие говорят о политической подоплеке. Третьи отрицают обе эти версии, не выдвигая, правда, своей. Таков публичный контекст нашего разговора. Как вы на него отреагируете?
— Я отношусь ко второй группе. Тех, кто хочет услышать что-то плохое о Кате Герасичевой, я ничем порадовать не могу. Ее роль в деятельности редакции мне представляется весьма конструктивной. По крайней мере, общий язык мы с ней находили. А если в какие-то моменты не находили, то считали нужным его искать.
Тех, кто хочет услышать что-то плохое о Кате Герасичевой, я ничем порадовать не могу.
— Реформируя летом Оупенспейс, Беляев говорил о том, что хочет усилить общественно-политическую составляющую сайта. Означает ли это, что он не очень хорошо представлял себе границы своих возможностей?
— Полагаю, что именно так и было. Хотя, может быть, точнее говорить о границах их возможностей. Эти границы все расширяются и почти уже совпадают с пределами их желаний.
— Максим, простите, но не могу не заметить, думая о политической версии, что ОС был не самым радикальным и не самым посещаемым сайтом среди условно оппозиционных. Какие конкретные материалы, на ваш взгляд, могли вызвать такую оперативную во всех смыслах реакцию?
— Я не думаю, что дело в каких-то конкретных материалах. Они что, изучают их и подчеркивают красным карандашом особо дерзкие пассажи? Да в гробу они читали и Оупенспейс, и всех остальных! Дело, полагаю, в фигурах, а не в текстах. Посмотрите, как за неделю убрали Веру Кричевскую, Троицкого, теперь вот нас с Никой Куцылло. Может быть, это мания преследования, конечно, и к утру она пройдет, но пока я вижу картину именно так.
— Теперь, когда проект вынужденно завершен, каким вам видится сделанное: что из задуманного удалось, а что нет?
— Я считаю, что прежде всего задумано было маловато. Мне очень трудно дался переход в интернет, я до сих пор не научился предсказывать, что вызовет интерес у публики, а что пройдет незамеченным. Придумаешь что-то гениальное — вот тебе 5000 посещений, случайно дрыгнешь левой ногой — 30 000. В общем, до идеала, который к тому же еще у меня в голове не сложился, было далеко. Но отдельные гениальности случались. Пусть это и прозвучит смешно, но первая качественная редколлегия, на которой было по-настоящему интересно всем и было придумано много остроумного, случилась у нас в пятницу утром. Ну а вечером проект взял и закрылся.
— А ставились ли летом перед вами Беляевым какие-то конкретные задачи — по посещаемости, по бюджету — или идеологические границы, в невыполнении/нарушении которых вас возможно было бы упрекнуть?
— Ни о каких идеологических границах речи не было вовсе. Что же касается посещаемости и коммерческих достижений, то об этом мы говорили. Неким ориентиром для нас был Слон. До его показателей нам было еще далеко. В этом нас, наверное, можно было упрекнуть, хотя понятно, что времени для разгона у нас было не так много.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410134Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202411301Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202414348Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202415356Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202419863Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202420553Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202422283