Витя и Rammstein

Андрей Бухарин о феномене Rammstein, их новом альбоме и особой любви к группе в России

текст: Андрей Бухарин
Detailed_picture© Getty Images

Был у меня когда-то отличный сантехник Витя, золотые руки, и в один прекрасный день, починив какую-то сущую безделицу, он сказал: да какие там деньги, подари лучше диск Rammstein. И в этот момент я понял: вот она, народная любовь. Было это где-то в начале века, после выхода «Mutter», разумеется. Аналогичную сцену примерно в эти же годы описывает Лимонов в одной из своих тюремных книг — «В плену у мертвецов», если не ошибаюсь: там в зековской столовке во время обеда на полную катушку играет Rammstein. Получается, именно тогда Линдеманн и компания становятся очередной народной русской группой, продолжая ряд Deep Purple, Depeche Mode и далее.

Тому много вполне объяснимых причин, исторических и эстетических: особая связь с вечным врагом, любовь-ненависть к немцу-перцу-колбасе (помните Штирлица и зачарованность нацистской формой в «Семнадцати мгновениях весны»), немецкий фильтр, через который западная поп-музыка проникала в СССР, хорошо понятный нам тоталитарный шик и, наконец, музыкальная доходчивость и убийственная простота, в которой нет и тени черного, афроамериканского, грува (ведь за это же самое любили и Deep Purple с Nazareth).

В тот же самый момент я, как образцовый сноб, которому в середине 90-х новую немецкую группу открыл не кто иной, как Дэвид Линч, от них, разумеется, отвернулся — ведь Rammstein превратились в общее место (в те времена продвинутый меломан должен был слушать что-нибудь никому не известное, молодые музыкальные журналисты просто соревновались в составлении списков, в которых обычный человек не нашел бы ни одного знакомого имени). Интеллигенция, впрочем, всегда относилась к Rammstein с подозрением, а немецкая музыкальная пресса — естественно, левая идеологически — так и вообще вместо гордости за фатерлянд изначально их терпеть не могла. Впрочем, преследующие группу обвинения в симпатиях к национал-социализму настолько глупы, что обсуждать их не имеет смысла. Уж если брать эпоху в истории Германии, дух которой питает творчество Rammstein, так это будет Веймарская республика, а не Третий рейх.

Что же касается тоталитарной эстетики, с которой столь эффективно работают Rammstein, — это удается им лишь потому, что они родились и выросли в ГДР, самом жестком режиме Восточного блока. Ни у кого из по-настоящему западных артистов такие вещи не выходили убедительно. Другой важный пример виртуозной работы с тоталитарным дискурсом — словенская группа Laibach, основанная на десяток с лишним лет раньше в Югославии маршала Тито. Как остроумно сформулировал их идеолог Иван Новак: «Rammstein — это Laibach для детей, а Laibach — это Rammstein для взрослых».

Через передвижной пиротехнический цирк Rammstein с нами будто говорит старая немецкая культура.

Новый альбом Rammstein вышел после десятилетнего перерыва, но в то же время, несмотря на сольные проекты участников группы и постоянно циркулировавшие слухи о распаде, они оставались с нами. Как мастера энтертейнмента и пиара, они постоянно подбрасывали щепки в тлеющий костер народной любви — будь то сборник хитов, новая песня, новаторски снятый концертный фильм или что-то еще.

А с другой стороны, за эти десять лет в мире и музыкальной индустрии произошли глобальные изменения, и в их контексте выход нового альбома Rammstein высветил совсем иной, нежели прежде, масштаб коллектива, придал ему другое измерение. Как никогда прежде стало очевидно наличие смыслового содержания, утерянного паттерновым сознанием современной поп-культуры, наличие насыщенного культурного бэкграунда, даже если сами музыканты ничего такого в свои песни и не вкладывали. Тени Ницше, Шиллера, Вагнера, Юнга, Томаса Манна, Гессе, Брехта — перечисляю первые пришедшие в голову имена — встают за спинами Rammstein. Через их передвижной пиротехнический цирк с нами будто говорит старая немецкая культура. Такие примеры превращения артистов в некие порталы не так уж часты в поп-культуре (Дэвид Боуи, Pet Shop Boys, к примеру).

Причем, если перевести тексты их песен, выяснится, что они совсем незатейливы по сравнению с теми ассоциациями, что вызывают в твоей голове. Впрочем, так и должно происходить с простыми и хорошими поп-песнями: в них каждый находит свое — я, Витя, вы. Да и дело не только в текстах, но и во всех ингредиентах, из которых складывается поп-феномен: имидже музыкантов, обложках, фотосессиях, интервью и, конечно же, видеоклипах, играющих у Rammstein столь важную роль. Чего только стоит породившее многостраничные толкования видео на лид-сингл «Deutschland», которым был предварен выход нового альбома.

Но если уж мы заговорили о старой высокой культуре, то другим полюсом для вселенной Rammstein служит, разумеется, порнография. Пусть это слово обозначает не только вошедшее в поговорки немецкое порно (хотя и его тоже), но и более широкий спектр специфически немецкой приземленной пошлости, идущей рука об руку с немецкими высоким романтизмом и философией, — от бюргерского духа пивных с хоровым пением до локального эстрадного жанра «шлягер» и тех же приснопамятных Modern Talking, тамошнего «Ласкового мая».

Что же до самого альбома, то меньше всего мне хотелось бы писать о нем в устаревшем жанре музыкальной рецензии, которая сегодня требует какого-то нового языка и других подходов. Ну да, в антиклерикальном «Zeig dich» мы слышим готические хоралы, в многоязыковом «Ausländer» есть строчка на русском (куда же без него), а в комическом «Sex» зашифрован «Personal Jesus» любимых каждым немцем Depeche Mode, но в принципе вы все легко услышите сами — буквально в два клика.

Единственное, что, возможно, стоит заметить: более электронный звук, удививший и разочаровавший многих поклонников, — это не что-то новенькое, а, наоборот, возвращение к корням, к индустриальным ритмам раннего альбома «Sehnsucht», когда в симбиозе «индастриал—метал» последний, несмотря на свою природную тяжесть, еще не перевесил.

При всем своем восхищении группой как коллективным «артистом» я не склонен переоценивать их чисто музыкальные таланты (надеюсь, разницу между понятиями «артист» и «музыкант» не стоит пояснять). Если взять, скажем, их компатриотов Die Krupps, одних из непосредственных предшественников Rammstein, то можно услышать, насколько изобретательнее они звучат в рамках того же самого жанра (альбомы 90-х). При этом мы же не станем обсуждать феномен Die Krupps в поп-культуре — за отсутствием такового.

В смысле музыкальном у Rammstein главной проблемой, на мой взгляд, всегда был недостаток динамики, чрезмерно тяжелая (тевтонская, как принято говорить в таких случаях) поступь, а местами даже и заунывность, что особенно заметно по паре предыдущих альбомов. Тем и хорош новый «Rammstein», что в нем почти нет этой вязкости: он как раз динамичен, в нем есть бит, есть энергия. А в целом его неприкрытый драматизм, фирменная агрессия, эта старомодная крутость производят интересный контрастный эффект на фоне бесчисленных ноющих инди-плакс (псевдоинди, конечно, на самом деле) и вообще всего того, чем заполнены сегодня витрины стриминговых платформ.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319752
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325167