Группу Vitamin Youth (или «Молодость на таблетках», как в вольном стиле перевел это название Александр Кушнир) я впервые услышал года три назад на их родине в Екатеринбурге. Первое ощущение — ну наконец-то. На фоне групп, игравших на той же сцене до них, — как глоток воздуха. Те играли кто лучше, кто хуже, но четко подходили под определение «эстрада». Эстрада ведь не стиль музыки, а желание понравиться, соответствовать ожиданиям.
Этим было на все плевать. И драйв пер, как на концертах Sex Pistols, притом что к панку «витамины» прямого отношения не имеют. Но маргиналами их точно можно назвать. Играли доморощенный авангард, отдаленно похожий на эксперименты ранних девяностых и поздних восьмидесятых. Что-то, напоминающее украинскую «Рабботу Хо» и группы этого пула. Что-то от сольного Мамонова, что-то от «Восточного синдрома» и «Конторы Кука». В общем, архаика в самом непопулярном варианте. Каждая песня — маленький спектакль, авангардный театр. Причем театр в первую очередь для себя. Ключевой образ — чудом уцелевшие советские мальчики, которые видели все, что было после 1991 года, и от этого повредились в уме.
Играли плохо, коряво. Уже потом я понял, что, чтобы так плохо играть, надо очень хорошо владеть инструментами. Лепить столько атональщины и чтобы она была к месту, чтобы из нее складывалась гармония — это надо уметь. И встал вопрос: «А кто это такие вообще?» Я спросил кого-то из публики, мне сказали: «А, ну это наши поэты». То есть вообще не музыканты, искусство другого рода.
Позже выяснилось, что и правда поэты. Шоумен «витаминов» — Руслан Комадей, довольно известный современный автор, и вообще они долгое время специализировались на перформансах с музыкальным сопровождением. Значит, проходят, скорее, по ведомству современного искусства, а не рок-музыки. Но как-то между делом умудрились записать альбомов шесть, а концерты дают вообще очень горячие.
Что это по стилю, понять трудно, почти нереально. Тут и упоминаемый уже авангард, и музыкальный театр, и нойз, и эмбиент, и вполне себе традиционный постпанк. Даже блюз иногда попадается. Препарированный, естественно. Можно, конечно, сделать вывод, что они просто выпендриваются и пытаются записать что-нибудь необычное, непонятное. Можно, если бы не драйв. Драйв придает искренность и смысл любому галимому эстетству, а драйв у них очень мощный.
Мне у «витаминов» больше нравится цикл, который можно условно назвать «советским». Песни, отдаленно похожие на песни, та стадия, когда форма еще не до конца разрушена. «Валютчики» («Мы старые валютчики, мы солнечные лучики…»), «Мама» («Мама родила меня недавно, как тяжело возвращаться обратно…»), «Медицина» («Я прихожу к врачу, она лечит, я лечу…») и все в таком духе. Но, вообще говоря, разрушители они знатные. Их новый альбом «Первый подбородок» (2021) — просто какой-то гимн деконструкции.
Он целиком состоит из мерзких издевательских каверов. Причем подбор очень странный, логически его объяснить невозможно: Дима Маликов, «Звуки Му», Татьяна Буланова, Виктор Цой, Юрий Визбор…
Песенка «Что тебе нужно для счастья» из мультфильма про летающих зверей и цоевская «Разреши мне проводить тебя домой» еще более или менее напоминают оригинал, а «Гадопятикна» «Звуков» даже очень напоминает, чувствуется родство душ, но уже «Если я заболею» Визбора звучит так, как будто в магнитофоне зажевало пленку. А несколько каверов я и вовсе не опознал, настолько сильно их исказили.
Зато «Не плачь» Тани Булановой так понравилась «витаминам», что они записали ее аж дважды: один раз — как бы в дискотечном варианте, второй раз — как бы в романсовом. Досталось и Маликову. Над его хитом «С чистого листа» поглумились вдоволь. И так не самая умная песня, но тут она звучит откровенно идиотски.
А апофеоз глума — «Над небом голубым», там даже текст изменен. Вот этих строк «Меня зовет никто, меня зовут никак, я в голубом пальто, в руках сжимаю мрак» я в оригинале не помню. Это версия екатеринбургского поэта Владислава Семенцула. Деконструкция вполне в духе Хвостенко и Волохонского, кстати. Но не Гребенщикова.
Что за всем этим стоит? Глубокое неверие в возможность гармонии. Каждый звук на этом альбоме говорит: «Я не верю, что всю эту хрень можно сегодня петь и играть всерьез». Контекст настолько сильно изменился, время, когда были созданы эти песни, осталось настолько далеко позади, что романтика 80-х и 90-х выглядит сейчас не просто глупостью, но, что гораздо страшнее, ложью. И если не поиздеваться, тогда вообще непонятно, зачем это.
Я как-то спросил Леню Федорова, изумительного мелодиста: «Почему ты каждый раз, записывая небесной красоты мелодию, пускаешь поперек атональную гитару, добавляешь диссонансов, скрежета или еще какого-нибудь кошмара?» Он помолчал и ответил: «А иначе это будет неправдой».
Но тут есть нюанс. Федоров сам эти мелодии пишет. Поклонникам Марселя Дюшана (я и сам поклонник) следует помнить: чтобы кто-то пририсовал усы «Моне Лизе», надо сначала, чтобы кто-то написал «Мону Лизу». Иначе уже следующему поколению деконструировать будет нечего.
Заместитель главного редактора ИД «Коммерсантъ» о работе в подцензурном пространстве, о миссии и о том, что ее подрывает, и об отсутствии аудитории, заинтересованной в правде о войне
Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив