13-й альбом самых молодых классиков русского рока называется «Ключ к шифру». Перед его выходом лидер группы Александр Васильев предлагал разгадывать закодированные сообщения, упрятанные в 15 песен. Первым обнародовали резкий клип «Пирамиды», в котором в пустыне взвиваются боевые ракеты, с небес льется то ли нефть, то ли мазут, а Александра Васильева, поющего «Нам всем мерещится мираж. Одни пески кругом и тень от пирамид», засыпает песком до подбородка, как Саида из «Белого солнца пустыни». Осторожно, спойлер: в финале этого драматичного ролика появится тот, из-за кого, видимо, мы живем в мире теней от пирамид. Разгадайте сами, кто это.
На «Окраинах», втором ударном номере «Ключа к шифру», под агрессивный гитарный рифф Александр Васильев выпаливает свой литературный рэп: «Здесь все как всегда. Как в казарме. Зимой телега, а летом сани. Попутки нет — доберемся сами. Если будешь жив — выбирайся с нами. Встретимся дома под образами. Извини, что пишу на обычной бумаге за неимением гербовой. Торг неуместен — не на базаре». В этой песне нечего прятать между слов, и так все понятно, поэтому и клип к ней лапидарен, как новостные сюжеты канала «Россия».
По первым двум клипам «Ключа к шифру» кажется, что лирический герой Александра Васильева неожиданно вылез из своей уютной петербургской квартиры и куда-то направился. То ли на марш протеста, то ли на тропу войны. Но это впечатление обманчиво. Несмотря на большие потрясения снаружи и внутри, несмотря на смерть далеких и близких, отраженные на пластинке, ничто не может изменить мир философствующего поэта. Он все там же — дома под образами. «Nothing's gonna change my world», — пела группа Beatles. «И с высоты небесный хор поет нам на одном дыхании», — как мантру повторяет лидер «Сплина» на «Ключе к шифру».
На 13-й пластинке петербургской группы ее поклонники не услышат ничего такого, чего они прежде не слышали. Привычный набор тем и жанров от даровитого поэта Александра Васильева, которого когда-то не приняли в Ленинградский рок-клуб: притчи, рассказанные несложным эзоповым языком, усмиренные в текстах приступы хандры и панической атаки, признания в любви женщине и родному городу, обращения к Богу, песни-шутки и песни-откровения. Все как всегда.
«Сплин» как образцовых представителей русского рока питерской школы принято критиковать за родовые травмы стиля. За то, что слов в их песнях больше, чем музыки (хотя в этот раз группе удалось соблюсти баланс и даже удивить ироническим хором балалаек и сэмплом из The Doors). За приверженность старым лекалам. За безразличие к мировой звуковой моде. За три аккорда. Говоря словами Александра Васильева, за то, что их «поезд давно никуда не идет». Все это так, как бы «Сплин» ни шифровался. С другой стороны, по-новому песни пишет тот, кто по старинке не научился. Александр Васильев пишет по старинке, как умеют Борис Борисович и Юрий Юлианович, — умело манипулируя словами и образами, всякий раз подбирает ключ к сердцам современников. Ему незачем переучиваться.
Заместитель главного редактора ИД «Коммерсантъ» о работе в подцензурном пространстве, о миссии и о том, что ее подрывает, и об отсутствии аудитории, заинтересованной в правде о войне
Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив