Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242436Восстановим события. Во вторник днем Иосиф Кобзон провел онлайн-конференцию с «МК». По мотивам высказываний на самые востребованные читателями темы — Жанна Фриске, Земфира и флаг, законодатели и санкции — редакторы сайта изготовили отдельные заметки. В ходе разговора про заграницу Кобзон, дежурно отметив, что санкции ему фиолетовы, без всякой, подозреваю, задней мысли обронил, что если понадобится операция в Европе — ну, попросит помощи у Путина. Заметка пошла под шапкой «Обращусь к президенту».
На следующий день, в среду, урезанная цитата, сменив туманный субъюнктив («если что — обращусь») на лихой инъюнктив («а и обращусь!»), а кое-где и future in the past на past perfect («уже обратился»), превратилась в инфоповод, и ее перепечатали десятки СМИ. Почитав новости, общественный деятель Митя Алешковский, регулярно спасающий больных детей, которым больной Кобзон вместе с коллегами по Госдуме запретил выезд на усыновление за границу, возмутился и написал в Фейсбуке вечерний пост.
Он отказался жалеть Кобзона, которого не пускают за границу, и предположил, что лечение в онкоцентре на Каширке будет подписавшему «все людоедские законы последнего времени» депутату «лучшей карой». Поздно вечером дежурный веб-редактор «Дождя» перепостил этот текст на сайте телеканала, но главный редактор Михаил Зыгарь текст немедленно снял и опубликовал в своем фейсбуке извинения. «Мы не будем нагнетать атмосферу ненависти», — пояснил он. От поста Алешковского до извинения Зыгаря прошло часа три.
В четверг с утра либеральная блогосфера возмутилась поступком Зыгаря (за Жириновского, который призывал повесить Савченко, не извинялся, а тут!). В четверг днем журналисты «Дождя» в прямом эфире обсудили ситуацию (Тимур Олевский: «Это история про месть»; Илья Клишин: «Это история про ненависть»; Михаил Зыгарь: «Нам не нужно черпать лайки в этой сфере и тиражировать призывы к тому, чтобы кто-то умер»). Вечером в эфир «Дождя» пришел Валерий Панюшкин и рассказал историю про основательницу Первого московского хосписа Веру Миллионщикову, которая приняла бы там даже Гитлера. Кобзон меж тем, оказывается, давно объяснил «Русской службе новостей», что никого ни о чем не просил.
Изнервничавшийся главред независимого канала, который уже, кажется, обвиняли во всем — от неуважения к блокадникам до алкоголизма ведущих, вероятно, из соображений «как бы чего не вышло» в ночи вымарывает с сайта невинный, в общем-то, текст.
Сегодня, в пятницу, я не зря так скрупулезно разбираю коллизию, которая по сути является эталонным выеденным медиаяйцом. Коллизия эта крайне иллюстративна.
Во-первых, изучая ее, практически в режиме real time можно проследить, как в изголодавшемся по инфоповодам безвоздушном идеологизированном пространстве, где практически не осталось информационных медиа — только пропаганда и контрпропаганда, возникает пустышка, эрзац-новость, будто на месте живого, нормально функционирующего органа после его поражения нарастает нефункциональная соединительная ткань; мертвый инфоповод имеет живейший отклик и внятные последствия. Во-вторых, можно видеть, как работает сегодня в СМИ механизм, которому посвящена небезызвестная медиаповесть Довлатова.
Вот современный компромисс в действии: изнервничавшийся главред независимого телеканала, который уже, кажется, обвиняли во всем — от неуважения к блокадникам до алкоголизма ведущих, вероятно, из соображений «как бы чего не вышло» в ночи вымарывает с сайта невинный, в общем-то, текст (и автор текста, понимая контекст, совершенно не обижается на него за это). В условиях, когда схватить за задницу могут с любой стороны и по любому поводу, включается экстренный режим быстрого реагирования на воображаемые угрозы извне. Скорость реакции в этом режиме приоритетна, ясность мысли — нет.
Отсюда следует в-третьих — и, наверное, в-главных. Мы можем наблюдать, как практически всем, обсуждающим случай Кобзона—Алешковского, показательно отказывает логика. Откуда взялось предположение, что один желает другому смерти — ведь в тексте этого не было, а для особенно непонятливых Алешковский в конце поста даже подписал, что будь возможность лично спасти Кобзона — он спас бы? Кому первому показалось, что дискуссия идет не о том, нормально ли патриотическому законотворцу Кобзону рваться на лечение в Европу, куда ему вслед за больными сиротами, которым он преградил туда дорогу, теперь и самому заказан путь, — а о том, казнить ли больного Кобзона или помиловать? Кто, собственно, вообще сказал, что Кобзон рвется в Европу на лечение?
Зачищенное информационное поле, вычищенная из мозгов логика и безоговорочная легитимизация в общественном пространстве ветхозаветных максим вроде «око за око». Алешковскому-то казалось, что отсутствие у него кровожадных намерений в адрес Кобзона оговаривать специально не надо, что это, как говорится, goes without saying — кто в начале XXI века желает ближнему мучительной смерти? А главный редактор телеканала «Дождь» решил всерьез побороться с ветхозаветной заразой. Потому что она в последнее время окружает его неумолимо, все плотнее сжимая кольцо.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242436Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20243332Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202410963Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202417532Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202418243Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202420926Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202421706Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202426833Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202427044Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202427917