10 ноября 2014Медиа
769

Мама-анархия

Средневековье и фрейдизм в финальном сезоне «Сынов анархии»

текст: Федор Панфилов
Detailed_picture© FX

Настоящая анархия царит в калифорнийском городке с чарующим названием Чарминг. Счет трупов идет на десятки, что ни день возникает новый союз и происходит очередное предательство, но конца хаосу все еще не видно. Уже больше половины последнего сезона «Сынов анархии» (его можно посмотреть на сайте Amediateka) позади, а главная интрига все еще остается неразрешенной. Она обрастает дополнительными деталями и переходит из серии в серию в роли почетного крючка, на котором должно удерживаться внимание зрителя. Вопрос в том, удастся ли одному из самых успешных сериалов телеканала FX поддерживать в зрителях интерес до заключительной серии.

© FX

Седьмой сезон «Сынов анархии» в целом сохраняет все черты, присущие этому сериалу. Как всегда, бок о бок через сезон проходят две основные и неразрывно связанные сюжетные линии. Будни байкерского клуба «Сыны анархии» накладываются на непростую личную жизнь главного героя сериала Джекса Таллера. Сценаристы щедро расставляют по сюжету мины-растяжки; каждая из них сработает в свое время, даже если зритель успел о ней позабыть. Есть пара занятных камео, которыми сериал и раньше не пренебрегал: например, в третьем сезоне появлялся великий и ужасный Стивен Кинг в роли жутковатого «чистильщика». Конечно, забавно увидеть бледного и одутловатого Мэрилина Мэнсона в шкуре криминального авторитета-неонациста Талли или Лиа Мишель из «Хора» в роли милой официантки придорожной забегаловки. Но вряд ли это можно считать достаточным поводом для просмотра последней части байкерской саги. Чем седьмой сезон действительно выделяется по сравнению с предыдущими, так это возросшим градусом насилия. Хотя, казалось бы, куда уж больше — создатели «Сынов анархии» никогда не гнушались жестокости, которая одних зрителей способна отпугнуть как избыточная, других, напротив, привлечь кажущейся достоверностью.

© FX

Байкеры давно стали неотделимой частью американской жизни и культуры, появляясь как на страницах книг Хантера Томпсона, так и на экране (достаточно посмотреть на внушительный список фильмов, где фигурируют бородачи на «харлеях»). Стоит отметить, что в «Сынах анархии» речь идет именно о существующих вне закона байкерских клубах, фактически бандах байкеров, поэтому и мир сериала — прежде всего криминальный. Его сложная и насыщенная структура включает в себя представителей всех рас. Байкерам из разных клубов приходится жить бок о бок с уличными бандами, итальянской и русской мафией, китайскими триадами и мексиканскими картелями, тюремными группировками вроде «Арийского братства» или «Черной партизанской семьи», участниками «Подлинной Ирландской республиканской армии». Обозначение по цвету кожи в этом мире «белых», «черных», «желтых» и «коричневых», не слишком осведомленном о политкорректности, служит не столько оскорблением, сколько идентификатором. Но в конечном итоге реально всем правит один цвет — зеленый цвет банкнот, как говорит Джекс Таллер, повторяя слова тюремного эксперта об «Арийском братстве». Цвет кожи вовсе не определяет степень твоего влияния. Байкеры, живущие вне закона, несмотря на закаленность и потрепанность жизнью, не являются высшим звеном пищевой цепочки и несут изрядные потери при столкновении с такими хищниками-тяжеловесами, как чернокожий король гангстеров Дэймон Поуп или его преемник Огаст Маркс. Как для полицейских, так и для глав криминальных синдикатов они просто «белый мусор», white trash. И Джексу Таллеру приходится лезть из кожи вон, чтобы доказать, что его клуб может претендовать на более важное место.

Не обходится даже без намеков на эдипов комплекс: Джекс и Джемма обмениваются саркастическими шутками на тему «материнского фетиша» и «мамаши — безумной госпожи».

За последние сезоны сериал лишился сразу нескольких ключевых персонажей, его мир сузился до двух главных фигур — Джекса Таллера и его матери Джеммы. Джекс на протяжении всего сериала идет к лидерству, а потом удерживает за собой место во главе стола с изображением Костлявой. При этом он проявляет задатки недюжинного стратега, выстраивая сложные схемы и плетя интриги. Вот только по воле судьбы (и сценаристов) каждая разрешенная проблема порождает множество новых. Разрываясь между двумя своими семьями — клубом и домом, Джекс пытается не столько добиться власти, сколько защитить своих близких. Но именно близкие люди и наносят ему самые жестокие и неожиданные удары. Так, Джемма Таллер поистине достойна звания «мамы-анархии». Она как львица готова бороться за сына и внуков, но совершенно не способна контролировать свой бешеный темперамент. Она нередко помогает Джексу и поддерживает его, однако столь же часто вредит планам сына, пускай иногда и неосознанно. Не обходится даже без намеков на эдипов комплекс: Джекс и Джемма обмениваются саркастическими шутками на тему «материнского фетиша» и «мамаши — безумной госпожи». В реальности каждый очередной импульсивный поступок Джеммы умножает хаос; страшась утратить доверие сына, она все больше увязает в паутине лжи и просчетов. Джекс постепенно входит во вкус насилия, а маленький сын Джекса, которого тот старается защитить от окружающего мира, начинает копировать жестокость отца. Весь сюжет «Сынов анархии» в целом представляет большую иллюстрацию поговорки о том, что дорога в ад вымощена благими намерениями.

© FX

Несмотря на постоянный акцент на неприглядных сторонах байкерского быта, в «Сынах анархии» есть и неуловимый элемент едва ли не фэнтези. Полурыцарское, полубандитское братство на верных «конях» и в кожаной броне — ни дать ни взять «рыцари неона» из одноименной песни Black Sabbath. Даже подчеркнутая жестокость и буйство страстей соотносятся с современными массовыми представлениями о Средневековье. Джекс Таллер в исполнении Чарли Ханнэма мог бы стать братом викинга Рагнара в исполнении Трэвиса Киммела, такого же голубоглазого и светлобородого. Не случайно Гай Ричи выбрал Ханнэма на роль короля Артура в своем новом фильме. В последнем сезоне герой Ханнэма действительно чем-то напоминает Артура — правителя, который хотел превратить свои владения в идеальное королевство, но вместо этого наблюдает его упадок и погружение в братоубийственную войну, вызванную предательством самых близких людей.

© FX

Финальный сезон для многих сериалов становится настоящим испытанием на прочность. Сохранить напряжение и не утратить осмысленность сюжета, не обрывать все концы торопливо и невпопад, закончить на сильном аккорде — все это не так уж просто. Сценаристы выдыхаются и пытаются искупить нехватку свежих идей бесконечными флэшбеками, размазанными между скудными событиями последнего сезона. Недавним примером тому могут служить хотя бы два достаточно популярных проекта HBO. Более-менее удачный вариант — случай «Подпольной империи». Последний, пятый, сезон этого сериала собрал от критиков немало похвал, в том числе за относительную непредсказуемость обрывистого финала. Я не стал бы присоединяться к этому хвалебному хору, поскольку не вижу особенных достоинств в том, что финальный сезон резко отличался по структуре от предыдущих, сосредоточившись на прошлом главного героя, — но многим именно это и понравилось. А вот для «Настоящей крови» все куда печальнее — начавшийся за здравие седьмой сезон закончился на редкость беззубой концовкой.

© FX

И сценаристом, и режиссером последней серии последнего сезона «Сынов анархии» выступает сам создатель сериала Курт Саттер («Щит»). Это позволяет надеяться, что историю «смышленого белого паренька», как с ласковой издевкой называет Джекса неонацист Талли, ждет действительно яркая концовка. Саттер, кстати, уверенно говорит о съемках спин-оффа «Сынов анархии», посвященного ранней истории байкерского клуба. Так что после того, как все закончится, мы, возможно, увидим и как все начиналось.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246741
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202413313
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417980
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202423191
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424838