28 июня 2019Медиа
1813

«Никому не желаю пройти через ад, который устроила мне ВГТРК»

Бывший шеф-редактор «Вестей» Дмитрий Скоробутов — о том, сколько пришлось заплатить за победу в суде

текст: Анна Голубева
Detailed_picture© Фото из личного архива

Это дело казалось безнадежным. Шеф-редактор утреннего выпуска «Вестей» государственного медиахолдинга Дмитрий Скоробутов был избит на рабочем месте, в здании на Ямском поле, своим коллегой — режиссером монтажа Михаилом Лапшиным. Добиться от руководства наказания обидчика Скоробутову, проработавшему в ВГТРК 15 лет, не удалось. Когда же он решил подавать в суд, его уволили. В ВГТРК старались замять скандал — но Скоробутов все-таки добился через суд компенсации за незаконное увольнение. Сегодня, два года спустя, он получает на руки новый приговор суда — Лапшина наконец признали виновным.

— Мы с вами говорили ровно два года назад — вы тогда выиграли у ВГТРК трудовой иск и добивались возбуждения уголовного дела против Лапшина. Можете рассказать, что произошло с тех пор?

— К сожалению, добиться правды удалось лишь со второй попытки. Первый уголовный суд был похож на адское шапито. Судья мирового суда района Беговой Татьяна Черкасова сделала все, чтобы вывести Лапшина из-под уголовной ответственности. Она трижды незаконно отказала в возбуждении уголовного дела, ее поддержала судья Савеловского суда — просто тянули время. С судебно-медицинской экспертизой тоже происходили чудеса: эксперты постоянно просили дать им еще время — исследование моих медицинских документов длилось катастрофически долго, с апреля по август, а в деле результаты экспертизы оказались вообще в конце сентября, уже после истечения срока давности для привлечения Лапшина к уголовной ответственности.

Мосгорсуд отменил четыре отказа нижестоящих судов и вернул мое заявление как раз той самой Черкасовой, которая в ноябре 2018-го оправдала Лапшина. Мы подали апелляцию в Савеловский суд. Смешно, но апелляция попала к той же судье, которая когда-то поддержала Черкасову, но на этот раз, в феврале 2019-го, она отменила ее приговор. Основание — многочисленные нарушения УПК РФ, которые допустила Черкасова; ее проверяла председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Фактически судья Черкасова уже наказана, поскольку в судейском сообществе считается, что отмененный приговор — очень плохая строчка в резюме. Но мы готовим жалобы на нее в Коллегию Мосгорсуда и Государственно-правовое управление президента.

Очень мешала и мой первый адвокат Лидия Игнатова: пропускала заседания, могла проспать суд, забыть дату апелляции или кассации, «забыть» вызвать на допрос свидетеля или подать ходатайство.

— Вы сами наняли этого адвоката?

— Да, по совету знакомой. Но я тогда был в шоковом состоянии, проходил сложное лечение, не понимал, что происходит. Одна бывшая коллега постоянно спрашивала: «Ты ей доверяешь? Кто тебе ее подсунул?» Потом выяснилось, что Игнатова мелькала в эфирах ВГТРК. Ее интерес в моем деле был простой — выбить из ВГТРК компенсацию. Она вписала в наше соглашение пункт, по которому кроме гонорара в 225 тысяч получает 10% от любых сумм, которые мне выплатит ВГТРК или Лапшин. На переговорах с ВГТРК после моего незаконного увольнения Игнатова запросила такую сумму, что даже я, униженный и обиженный, чуть не упал со стула. Переговоры она провалила — и тут же потеряла интерес к делу. Итог — расторжение соглашения с ней и жалоба в Министерство юстиции. После этого я сам себя защищал везде, где мог и как мог. Иски в суды подавал, а некоторые и составлял сам.

В этот понедельник, 24 июня, мировой судья Анна Трусова, которая вела второй уголовный процесс — после отмены незаконного приговора и возвращения дела на новое рассмотрение, — огласила приговор Лапшину. Суд подтвердил, что Лапшин избил меня на территории ВГТРК в рабочее время при указанных мной обстоятельствах, имея умысел причинить физическую боль. Теперь монтажер «Вестей» является судимым по статье 115 УК РФ. Спасибо моим новым адвокатам — Дмитрию Субботину и Ирине Дюбиной. Без них я бы остался один на один с судебной системой и ВГТРК, которая спасала Лапшина.

Андрей Кондрашов, угрожая мне увольнением и требуя молчания, повторял как заводной: «Мне важна репутация ВГТРК! Мне важна репутация “Вестей”!»

— А почему ВГТРК его так упорно спасала? Его же тоже уволили, как я понимаю?

— На допросе он сказал, что ушел по собственному желанию. Когда — неизвестно. Почему ВГТРК дралась за Лапшина, точно не знаю. Андрей Кондрашов (замдиректора ВГТРК, был начальником Скоробутова. — Ред.), угрожая мне увольнением и требуя молчания, повторял как заводной: «Мне важна репутация ВГТРК! Мне важна репутация “Вестей”!» Когда Aftenposten, Frankfurter Allgemeine Zeitung, Le Monde и другие иностранные медиа брали у меня интервью, они естественно, пытались узнать позицию ВГТРК и звонили Кондрашову. Он или был «очень занят», или говорил: «Ничего не знаю, пусть решает суд».

— Почему же ВГТРК, несмотря на возможности давить на полицию и суды, все-таки не смогла свою репутацию отстоять — и вам удалось выиграть?

— Юристы ВГТРК настолько грубо нарушили Трудовой кодекс, что не смогли доказать обоснованность моего увольнения, и суд впервые за 25 лет принял решение в пользу уволенного сотрудника ВГТРК. Но, кстати, судья Марина Буторина, которая вынесла это решение в июне 2017 года, уже в сентябре исчезла из Симоновского суда. Ее помощник сказал мне, что она сменила работу, чтобы быть «поближе к дому». Интересно получается: федеральный судья после такого резонансного дела — первый выигранный у ВГТРК трудовой иск — вдруг уезжает за МКАД, «поближе к дому».

А в уголовном процессе судья Черкасова, оправдавшая Лапшина, допустила многочисленные нарушения — уверен, что под давлением ВГТРК. На всех процессах ВГТРК сидела в зале: в виде самого Лапшина, его защитника, а иногда и двух-трех адвокатов. Кстати, его защитник — Дмитрий Григорьев — тоже бывший сотрудник ВГТРК. Мы знакомы, и я был очень удивлен, увидев его в суде.

В целом же ВГТРК давно прогнила: в эфире — примитивная и тупая пропаганда, в остальном — бардак и скудоумие. Простой пример: во время процесса по моему незаконному увольнению два юриста ВГТРК, Зверева и Соковикова, устно и письменно подтвердили факт нападения на меня Лапшина. А на уголовном процессе Соковикова заявила, что этого не было — это они «для усиления эффекта» написали, хотели уволить Скоробутова. И где они врали — в гражданском процессе или в уголовном? И там, и там давали подписку об ответственности за заведомо ложные показания. И это штатные юристы компании, они до сих пор там работают; Соковикову еще и повысили, она теперь — замначальника правового управления.

Новый судья Анна Трусова — профессионал. Да, она не хотела допрашивать Кондрашова. Да, она не хотела приобщать к делу материалы следственной проверки ВГТРК по факту уничтожения видеозаписей камер наблюдения — а записи были единственной объективной уликой преступления. Да, она вообще не хотела, чтобы в деле была ВГТРК. Но она оценила все доказательства вины Лапшина, показания свидетелей, результаты экспертизы, аудиозаписи угроз Кондрашова в мой адрес и вынесла обвинительный приговор Лапшину.

Я не первый, кого бил Лапшин. Руководство «Вестей» прекрасно знало о том, что он творит, но молчало.

— Лапшин заплатит вам всего 10 тысяч за моральный ущерб. Это же не покроет ваших трат?

— В уголовном деле есть мой гражданский иск к Лапшину о взыскании всех расходов за годы судов. Есть иск и к Министерству финансов — о неразумности сроков судебного следствия: фактически уголовный суд шел с 14 октября 2016 года по 24 июня 2019 года. Без учета апелляции, которую подает Лапшин (это еще месяца два). Что-то я получу все равно. Но, знаете, сейчас уже все эти компенсации не имеют значения для меня, хотя я на грани физического выживания. Важнее моральная победа: я добился наказания виновного в уголовном преступлении. Лапшин поднял на меня руку и ответил за это в суде. Не помогли ни ВГТРК, ни его свидетели, которые пытались оклеветать меня. И, повторюсь, я не первый, кого бил Лапшин. Руководство «Вестей» прекрасно знало о том, что он творит, но молчало.

— Вы поддерживаете отношения с кем-то из бывших коллег из ВГТРК? Кто-нибудь из них вас поздравил?

— Только с немногочисленными бывшими сотрудниками, которые раньше меня поняли, ГДЕ работают и ЧТО делают, и ушли. Они поздравили. Остальные... Много грязи вылили на меня даже те, кому я выбивал зарплаты, щадящий режим работы или отпуск, кого защищал. Кое-кто явился в суд, чтобы там плюнуть в меня. Бывшие коллеги настолько пропитались ложью, что уже не в состоянии понять и принять правду. ВГТРК калечит мозги. Как и все государственные СМИ.

— Два года назад суд признал ваше увольнение из ВГТРК незаконным, вас восстановили, но тут истек срок вашего контракта. Он, получается, был срочным?

— Я выиграл суд о незаконном увольнении — пять из шести исковых требований удовлетворены. Шестое — незаконный срочный контракт — нет. По закону с шеф-редактором нельзя заключать срочный договор, каждый год расторгать его и возобновлять — должность шеф-редактора не входит в список творческих профессий. Но коллегия Мосгорсуда вынесла фантастическое решение: оказывается, десять из пятнадцати лет работы в ВГТРК Скоробутов «повышал квалификацию». Да, в моей трудовой книжке стоит должность «шеф-редактор». Да, был руководителем. Да, был на контракте шеф-редактора — но работал, как решил Мосгорсуд, редактором. «Повышал квалификацию». Поэтому срочные договоры — законные. И Верховный суд трижды отказался пересмотреть это решение Мосгорсуда.

— Какую компенсацию вам в итоге выплатила ВГТРК?

— Где-то 180 тысяч. Фактически три мои месячные зарплаты (оклад плюс премия).

— И что у вас сейчас с работой?

— Работы нет. Я пытался искать — обращался в несколько крупных компаний, пресс-служб. Был случай, причем с иностранным работодателем, который знал, кто я и что, но зачем-то позвонил в отдел кадров ВГТРК, где ему дали понятно какую характеристику на меня. Кто-то отказывал под предлогом «нам не нужны проблемы с ВГТРК». Кто-то — «ой, если вы выиграли суд у ВГТРК, то нас вообще задавите!» Я — токсичный работник: если что — затаскаю по судам.

— А чем-то другим вы бы могли заниматься, кроме журналистики?

— У меня высшее филологическое образование, кандидат наук, владею пятью иностранными языками. Второе образование — телевизионное: Академия медиаиндустрии, риторика и дикторское мастерство. Кроме «Вестей» в ВГТРК я делал почти все международные проекты, включая канал «Моя планета». Руководил пресс-службой Русского географического общества. Знаю дипломатический этикет, государственный протокол. Много чего умею и могу, так скажем. Но в журналистику не вернусь — ее в России больше нет. Сейчас думаю над предложением издателей писать книгу.

— На что вы живете все это время?

— На деньги от продажи общей с мамой квартиры в Красноярске. Я взял меньше половины, мама — пенсионерка, она купила однушку. Это все, что у нас осталось. Мои деньги ушли на аренду квартиры в Москве. Сейчас я снимаю комнату — приютили друзья, живу в долг. Пособия по безработице в Красноярске, где я прописан, меня лишили трижды. Просто не оформили безработным, а так: «ищущий работу без права на пособие».

«Ой, если вы выиграли суд у ВГТРК, то нас вообще задавите!»

— Как же вы платите своим адвокатам?

— Ира Дюбина и Дима Субботин — профессионалы и при этом порядочные и неравнодушные люди. Помогают бесплатно — платить я действительно не могу. Они появились в ноябре прошлого года, когда за три дня до конца срока подачи апелляции на приговор Лапшину я понял, что грамотно составить ее не смогу. Помог Фейсбук: многие указывают в профиле профессию, я начал обращаться к юристам, мне отказывали — «никто бесплатно не работает, вы же в магазине не просите дать хлеб, вы его покупаете». А Ирина дала согласие. И ее коллега Дмитрий сразу подключился. Как сказали ребята, мой случай — не только восстановление трудовых прав и защита от насилия, но и защита прав представителя ЛГБТ-сообщества. В действиях Лапшина был мотив гомофобии — нам с трудом удалось ввести это важнейшее обстоятельство в материалы уголовного дела. Хотя в России почти нельзя доказать нарушения прав представителей ЛГБТ — их нет, нас нет.

— Но кто-то все-таки готов помогать безвозмездно.

— Да, еще помогает мой адвокат в ЕСПЧ Антон Рыжов из московской инициативной ЛГБТ-группы «Стимул». Ольга Романова — она была первой, кто поддержал меня и вдохновил на борьбу. Помогают адвокаты-международники Каринна Москаленко и Ольга Михайлова. Не остались в стороне Галина Арапова, самый опытный адвокат по защите прав сотрудников СМИ, и Татьяна Дронова, один из лучших уголовных адвокатов. Обе работают — иначе я не могу назвать их помощь — бесплатно. Огромную помощь оказывает один из депутатов Госдумы. Помогает первый заместитель руководителя МВД. Есть люди и организации, включая международные, которые, скажем так, следят, чтобы меня, например, не убили: угрозы уже были.

— Кто вам угрожал?

— Некто Юрийс Васильевс, обитающий в Литве, президент Ассоциации тайского бокса, в мессенджере Фейсбука написал, что меня ждет встреча с ФСБ, сотрудники которой совершат со мной действия сексуального характера, и посоветовал бежать из России. Еще один анонимный доброжелатель просил ничего не писать в Фейсбуке о суде и ВГТРК («не надо упоминать ничьи клички и погоняла — вы же кандидат наук»). Он даже намекал, что я могу получить какую-то компенсацию от ВГТРК, если замолчу; что этот человек имел в виду — не знаю, общение я прервал.

— Я читала, что ваши адвокаты готовят жалобы в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Что это за жалобы?

— Все так. Антон Рыжов, мой адвокат в ЕСПЧ, направил жалобу в Страсбург. Основное содержание — нарушение нашим государством в отношении меня Конвенции о защите прав человека и основных свобод: превышение критического уровня физического насилия, угрозы убийством, гомофобные угрозы; отсутствие полицейского расследования; лишение права на адекватное судебное следствие, равноправие и состязательность сторон в суде; незаконные решения судов; нарушение трудовых прав. Ждем коммуникации жалобы — процесс долгий, но есть надежда на справедливый суд. Параллельно Антон готовит заявление и в Комитет ООН по правам человека. Посмотрим, что будет там. Меня лишили всего — терять нечего. Иду до конца.

— Ваша жизнь радикально изменилась три года назад, вы много потеряли — а что приобрели?

— Да, год за два, как говорят в МВД. Никому не желаю пройти через ад, который устроили мне ВГТРК и дружественные ей организации. За всю свою жизнь не видел столько предательств, оскорблений и унижений, сколько за это время. Как только оказался в аду — остался практически один. Что приобрел? Новых друзей — людей, которые поддерживают и помогают.

— Если бы вы знали, что все так будет, — добивались бы наказания Лапшина?

— Конечно! Наказать Лапшина было моей задачей. Поскольку ВГТРК, где он совершил уголовное преступление, решила все скрыть, спасать Лапшина, а меня — давить и уничтожать. Добродеев (Олег Добродеев, директор ВГТРК. — Ред.) же считает себя небожителем, он думал, что сделает со мной все, что захочет. Как говорил его помощник Ефимович (Александр Ефимович, сейчас — замдиректора канала «Россия-Культура». — Ред.) — «Дима лезет в петлю! Олег его уничтожит!» А получилось иначе: Дима дважды выиграл суды. Для меня это достижение. За правду надо бороться — за свои права, за близких, за себя. Но надо понимать, какую цену вы готовы за это заплатить.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20242855
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20243706
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411298
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202417873
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422060
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427369
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428084