14 ноября 2017Медиа
193

Секс — это то, что бывало с другими

Голливудский харассмент: старые развратники и новые пуритане

текст: Яков Охонько
Detailed_picture© Getty Images

Великий — эпитет, редко используемый применительно к данной профессии, — кинопродюсер Харви Вайнштейн с 1980-х годов склонял молоденьких актрис к сексу в обмен на звездные роли. Обладатель двух «Оскаров» Кевин Спейси в 1986-м приставал к подростку на вечеринке. Двукратный номинант на «Оскар» и шестикратный — на «Золотой глобус» Дастин Хоффман в середине 1980-х просил о массаже ног и открыто флиртовал с несовершеннолетней коллегой по съемочной площадке. Самый популярный из ныне живущих американских стендап-комиков Луи Си Кей мастурбировал в присутствии (и с согласия) подружек в начале нулевых — самое позднее свидетельство в этом ряду. Медиа скандализированы, общество фраппировано, жертвы харассмента взывают к справедливому воздаянию, насильники идут на отчаянные, вплоть до каминг-аута, меры в надежде его избегнуть.

Сексуальные скандалы с участием крупнокалиберных селебритиз — жанр не только не новый, но отчасти даже почтенный. Бульварной прессе не первый век, и основным материалом ей во все эпохи служили слухи, скандалы и разоблачения с пряным сексуальным подтекстом. Фамилии Стросс-Кан и Скуратов даже у не самых памятливых вызывают смутно непристойные ассоциации. В этом нет новости, но в чем она есть, так это в двух особенностях последней волны разоблачений — принадлежности уличенных к одному, кинематографическому, цеху и ретроспективности обвинений. Основная масса свидетельств о сексуальных домогательствах восходит к 1980-м — 1990-м годам, и в этом невозможно не различить ностальгической, даже мемориальной ноты.

Не впадая в наивное юнгианство и заранее закавычивая каждое слово, замечу, что бульварная пресса, литература, блоги и таблоиды обслуживают, прежде всего, коллективное бессознательное — в том смысле, что материалом им служат сюжеты, которые находят наибольший отклик среди массовой аудитории. Будучи проекцией социальных обсессий и идиосинкразий настоящей минуты, эти сюжеты, вопреки расхожему представлению, не только не раздвигают границы нормы, но утверждают их (и ее): описывая общественно порицаемое, намечают пределы допустимого.

Основная масса свидетельств о сексуальных домогательствах восходит к 1980-м — 1990-м годам, и в этом невозможно не различить ностальгической, даже мемориальной ноты.

Светская хроника — это не то, что со всеми нами происходит, но то, что ни в коем случае происходить не должно, красная черта, разделительные флажки, зона отчуждения. За ней — наши страхи, тревоги, ночные кошмары, но также смутные объекты желания, тайные помыслы, грешные удовольствия. Экстернализуемая угроза, невыносимое наслаждение, справиться с которым возможно, лишь исторгнув вовне, наделив им или приписав его тем, кто профессионально канализирует его излишки, кому мы в конечном счете за это платим, — селебритиз.

По содержанию светской хроники можно судить об актуальной норме и замерять градус общественных настроений по шкале «одобряемое — непристойное». Заполнение ее сообщениями о сексуальных домогательствах голливудских звезд в 1980-х свидетельствует об одном — тому, что еще недавно признавалось нормальным и доступным, отказано в праве на существование. Харассмент и различные его инварианты — пикап, искусство соблазнения, подкат, съем и т.п. — окончательно вытеснены в сферу запретного, бессознательного и отданы на откуп селебритиз, точнее — Голливуду, «фабрике грез», комедии дель арте XXI века, где одни и те же маски раз за разом разыгрывают знакомые наизусть, но оттого не менее притягательные балаганные сценки. Арлекин просит Коломбину о массаже ног, а Пьеро печально мастурбирует в ее присутствии и с предполагаемого согласия.

Характерно, что все описанное происходит даже не сегодня, а 10—20—30 лет назад — чем дальше от дня сегодняшнего, от нас нынешних, тем лучше. Тем самым защита символическая, топологическая — это не мы (обыватели), а они (селебритиз), это не здесь (в нашей повседневной жизни), а там (в Голливуде) — дополняется временным измерением, хронологической дистанцией: это не сейчас, а тогда. Сексуальность в различных ее проявлениях становится нестерпимой и подвергается репрессии по всем осям и шкалам.

Светская хроника — это не то, что со всеми нами происходит, но то, что ни в коем случае происходить не должно, красная черта, разделительные флажки, зона отчуждения.

Однако этот поворот к новому пуританству, низвержение последних идолов эпохи свободной любви инверсивно скорее взывают к утраченному золотому веку сексуальности, позволяют реконструировать совершенно немыслимую (и оттого предельно желанную) сегодня сцену, пронизанную атмосферой соблазна и домогательств, господства и подчинения.

Подчеркну, что все эти рассуждения не имеют прямого касательства к конкретным фактам сексуального насилия, преследования и угроз. Девиация, лежащая за пределами сугубо юридического разбирательства, — всегда результат негласной социальной конвенции, в конечном счете — предмет внутренних убеждений и веры. Внесудебный характер обвинений, оправданий и не подлежащих обжалованию моральных приговоров лишь подчеркивает откровенно абстрактный, почти мифологический модус обсуждаемых событий. На кону не факты и вещдоки, а воспоминания и толки — чем отвлеченнее, тем точнее отражающие тайные фантазии. Если о 1960-х еще недавно можно было снимать откровенно фетишистские шоу вроде «Безумцев», то сегодня единственной формой работы с фантазмом неприкрытой сексуальности и половой вседозволенности остается морализаторско-легалистское осуждение: то, что происходило в Голливуде, — ужасно, и мы хотим знать об этом всё.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20242622
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20243506
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411112
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202417690
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202421876
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427206
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202427979