Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202336479Немецкий музыкант Маркус Попп в 1990-х и 2000-х бунтовал против звукозаписывающей индустрии и культа диджеев и олицетворял хай-тек-стили, собранные из звуковых дефектов, — глитч и клик-н-катс. В новом веке он записал два альбома, вдохновленных латиноамериканской народной музыкой, пригласив вокалистов из Южной Америки. Последняя работа Маркуса Поппа «Popp», с которой он в конце прошлого года появился в Москве, — это его провокационная версия электроники для клубов и танцев, где он переосмысляет собственный опыт 1990-х. Летом 2017-го немецкий музыкант-интеллектуал снова приедет в Москву, поэтому мы обсудили с ним его новую метаморфозу.
В 1991-м, на заре берлинской клубной культуры, когда «новые электронные клубы» были самыми модными точками Берлина, я потратил несколько уикендов на то, чтобы проверить несколько заведений. Они были маленькие и независимые. Я даже устроил звуковую Oval-инсталляцию в одной из чилаут-зон одного из первых берлинских Love Parade. В те времена клубные музыка и культура были значительно меньше порабощены корпорациями и больше напоминали андеграунд, такой плавильный котел для всех типов нонконформистов. И, несмотря на то что «техно» даже в те древние времена было эстетически и музыкально выхолощенным, на какое-то время это было достаточно интересно, чтобы ненадолго отвлечься, — равно как и другие технологические феномены 90-х вроде «мультимедиа», «3D-рендеринга» и «виртуальной реальности».
Разумеется, музыка Oval в то время проходила под лейблом «эмбиент», потому что в ней не было бита, но этот ярлык намного лучше, чем «экспериментальная музыка» — категория, которая меня никогда не устраивала ни как продюсера, ни как слушателя. В это время моя музыка (или музыкальная критика) достигла точки, когда мои работы перестали метить только как «экспериментальные» и сочли «интересными», — так я стал записывающимся музыкантом, который давал интервью, снимался в промо-фотосессиях и т.д., а также время от времени приглашался на дискуссии, посвященные «цифровой культуре» и «цифровому творчеству».
Возвращаясь к моим ранним похождениям в берлинских клубах: в общем и целом сначала я был впечатлен, но все же предпочитал оставаться дома, чтобы работать над «Systemisch». Так что я провел в клубах не так много времени, но техно и клубная культура оказали очень важное, программирующее влияние на мою музыкальную карьеру. Oval был полностью про освоение этих новых цифровых инструментов для творчества, однако вместо того, чтобы делать с их помощью карьеру — например, играть со сцены музыку размером в четыре четверти, — Oval сфокусировался на том, чтобы указывать проблемы в «новом дивном мире».
Я не на 100% уверен насчет будущего, но очевидно, что мне всегда очень интересно «настоящее». На каждом этапе своей карьеры я хотел, чтобы моя музыка отражала момент «здесь и сейчас» и технические возможности, ставшие доступными мне совсем недавно. И даже если я «погружаюсь в ретро» с такими проектами, как «Popp», можно быть уверенным, что в их создании участвовали программы, которые я последний раз апгрейдил в ту неделю, когда заканчивал альбом. Естественно, технологии — это только одна часть уравнения. Если полагаться исключительно на технические возможности, то придешь к типу музыки «потому что я смог», которая всегда рискует оказаться не резонирующей с нецифровой культурой и закончить дни быстро устаревшим новшеством. С другой стороны, музыка всегда следует собственной культурной и экономической агенде, которая — в моем случае — остается связанной (и зависимой) от своей цифровой эмуляции в форме виртуальных, программных средств и инструментов. Можно даже сказать, что сейчас музыка и программное обеспечение неразделимы.
О'кей, возвращаясь к проекту «Popp»: два дня спустя после того, как я приступил к попыткам воспроизвести звуковую эстетику Oval 1990-х, я вполне добился атмосферы типа «Systemisch 2.0». Тогда я решил заняться тем, про что никогда не знал точно, как оно делается: секвенсированными мелодиями, убийственными битами и процессами управления и трансформации звука в реальном времени. Почему я пошел по этому пути? Причины были и музыкальными, и техническими. С музыкальной точки зрения мне было интересно сравнить свой опыт с артистами-битмейкерами, которые доминировали в моем частном плейлисте с 2012-го по 2015-й. С технической стороны мне было интересно, смогу ли я собрать гибкий концертный сет, который позволит мне выворачивать мою музыку наизнанку в реальном времени и к тому же необходимое оборудование для которого будет помещаться в один рюкзак средних размеров.
Моей главной целью во время подготовки концертной версии альбома «Popp» была гибкость — возможность менять все альбомные композиции в реальном времени и доставлять людям приносящий удовлетворение музыкальный опыт, который не стеснен самоублажительным подходом «потому что только так я могу технически». Важной частью этого проекта сразу стал бит, ритм. Бит требует определенного подхода: ты должен быть прицельно настроен на то, чтобы сделать что-нибудь захватывающее из всего нескольких элементов, к тому же во многом заданных такими аспектами, как стиль или жанр. Сочинять биты, которые подошли бы многослойным и переплетенным хукам и мелодическим линиям на «Popp», было весьма непростой задачей. Для исполнения «Popp» на концертах я сломал каждую часть каждого трека, разобрал и снова собрал или превратил во что-то совершенно другое. И несмотря на то, что эти биты полностью меняются во время моих живых выступлений, они остаются привлекательными для слушателя.
У меня два совета молодым музыкантам: 1) разговаривайте на языке музыки; 2) говорите то, что до вас никто не произносил.
Более чем очевидно, что сегодняшние клубные треки представляют стиль музыки, который был значительно оптимизирован по всем параметрам, чтобы стать контентом идеального дизайна для любой ситуации и для удовольствия каждого слушателя. Если клубная музыка последует за таким совершенством, то никто и никогда больше не будет задумываться о музыке. Мы придем, если можно так выразиться, к идеальной музыке «человека неразумного». По моему мнению, так не должно быть. Так что я записал «Popp», чтобы предложить кое-что иного рода: музыку, которая использует клубные тропы (иногда классические, а иногда придуманные заново) и которая при этом провокационно сложна и гармонически богата, вместо треков безжизненных, компромиссных и недооценивающих слушателя.
На сегодняшний день появились целые жанры электроники, сфокусировавшиеся на чистой абстракции и упражнениях в случайностях, хотя куда интереснее говорить на языке музыки, разрабатывая собственные современные музыкальные умения (я не имею в виду те, которые вам преподает возрастной учитель игры на фортепиано). Сейчас абсолютная абстракция и стопроцентная дигитальность звука уже не являются интересными свойствами музыки сами по себе. У меня два совета молодым музыкантам: 1) разговаривайте на языке музыки; 2) говорите то, что до вас никто не произносил.
Я не из числа тех слушателей, что гоняются за новинками. Ни один из моих любимых альбомов 2016-го не был выпущен в 2016-м. Но вот небольшой список моих фаворитов за прошлый год:
Kwala — «Luminous Things» (EP) + «Lakebed» (EP);
Muc J — «Dissmlr milieu»;
Cazeaux O.S.L.O. — «Babylon So Common- N Side: Young Light».
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202336479Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202365440Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202345794Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202338902Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202359465Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202393966Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023104431Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202339125Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20238576Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202310509Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202310359