11 марта 2016Современная музыка
353

Medeski, Martin & Wood: «Самое важное — импровизировать и экспериментировать»

Знаменитые нью-йоркские джазмены о чечетке, бразильской музыке, детском альбоме и крене в академизм

текст: Егор Антощенко
Detailed_picture© Centro Nacional de Difusión Musical

12 марта в Международном доме музыки выступит трио Medeski, Martin & Wood — знаковые нью-йоркские джазмены, которые с 1990-х соединяют авангардную импровизацию с танцевальным грувом. Они популяризовали теплый звук органа Hammond, использовали в своей музыке элементы хип-хопа, заигрывали с эмбиентом — а в конце нулевых выпустили альбом для детей «Let's Go Everywhere». Последней на настоящий момент коллаборацией трио стало живое выступление с современным классическим оркестром Alarm Will Sound, по мотивам которого они собираются выпустить альбом. В преддверии московского концерта ударник Билли Мартин и басист Крис Вуд рассказали COLTA.RU о своих многочисленных проектах и алкогольных предпочтениях.

«Juicy Lucy»

— Билли, я только что посмотрел видео «Juicy Lucy» с вашей мамой в главной роли. Она профессиональная танцовщица?

Билли Мартин: Да, в пятидесятые она много выступала в Radio City Music Hall. Но большую часть жизни преподавала — степ, чечетка, джаз. Вот я и решил, что настало время показать ее таланты миру, так сказать.

— Вас она наверняка тоже пыталась танцам научить?

Мартин: Да, я отбивал чечетку, когда был совсем маленький. Но потом перестал — появились другие интересы.

— Почему вы начали играть бразильскую музыку в 1980-е? Тогда вроде хип-хоп был самым свежим направлением.

Мартин: Это случайно получилось. Я играл на барабанах, но вообще тогда не знал, что такое самба и с чем ее едят. Хотя в подсознании у меня было желание попробовать, наверное. Однажды я увидел объявление о курсах латиноамериканской перкуссии в Village Voice, записался — и это в корне поменяло мою жизнь. И какое-то время я играл исключительно бразильскую музыку.

— Вы тусовались в Испанском Гарлеме, в соответствующей среде?

Мартин: Нет, я ходил в клуб Sounds of Brazil на Манхэттене рядом с Гринвич-Виллидж — там была отличная атмосфера, играли настоящую самбу, как на карнавалах в Рио. Он до сих пор, кстати, существует. Сначала я ходил туда слушать других, потом стал играть там со своими группами. Medeski, Martin & Wood образовались значительно позднее, я успел до этого поиграть и софт-джаз, и латину и поучаствовать в группе Lounge Lizards (авант-джазовая группа саксофониста Джона Лури, прославившегося в России картиной-мемом «Превед, медвед!»; в ней в свое время играли гитарист Марк Рибо, Арто Линдси и другие важные фигуры нью-йоркской музыки. — Ред.). Боб Моузез, мой тогдашний наставник и великолепный барабанщик, рассказал мне о Джоне Медески, потом тот пришел на один из моих концертов, ну и так далее.

Все, что помогает самовыражению, — хорошо.

— Крис, у вас, в свою очередь, давние отношения с фолком и американой. Кроме Medeski, Martin & Wood вы играете со своим братом Оливером в группе Wood Brothers. Есть ли там простор для импровизации, как в трио?

Крис Вуд: Ну, у Wood Brothers и Medeski, Martin & Wood на 80—85% одни и те же корни. Просто Wood Brothers — это больше о песнях, сонграйтинге. А так джаз, блюз и фолк — это все один и тот же источник. Хотя не могу сказать, что я слушаю очень много фолка сейчас.

— Билли, как произошел ваш поворот от бразильской музыки к авангарду, тому, что называют нью-йоркской даунтаун-сценой?

Мартин: Где-то в 1986-м или 1987-м я начал играть в разных составах как приглашенный ударник в клубе Knitting Factory. Я очень сильно проперся от этого места, там играли совершенно безумные люди, устраивались какие-то стихийные экспериментальные концерты. Так я попал в состав зорновского проекта Cobra и вошел в этот круг музыкантов. Это была очередная поворотная точка. Я даже написал сценарий художественного фильма, основанного на тех событиях, — это был очень важный период в моей жизни. Когда мы начали играть как Medeski, Martin & Wood, Зорн постоянно приходил на наши концерты, а потом пригласил меня и Медески в первый состав своей группы Masada. Даунтаун-сцена — это вообще очень тесная тусовка, мы все жили по соседству, постоянно общались, джемовали друг с другом.

Medeski, Martin & Wood и Alarm Will Sound

— Расскажите о вашей совместной работе с коллективом Alarm Will Sound. Они известны тем, что играют Стива Райха, Лигети, даже Афекса Твина, но никак не джаз...

Вуд: Мы давно хотели поработать с оркестром, но это оказалось очень сложно по организационным причинам. Alarm Will Sound к тому же — не классический организованный оркестр, а довольно спонтанное образование, у каждого музыканта — множество сторонних проектов. Но мы дали несколько совместных концертов — и записали один из них. Это очень эклектичная история — такое наслоение разных стилей.

Мартин: Мы только что закончили мастеринг этого альбома — даже не знаем, когда он выйдет. Скорее всего, летом. Вообще это довольно нехарактерная для нас работа, менее спонтанная — там явный крен в академизм. Это такая комбинация грува и камерной музыки, если говорить грубо.

— А как появилась идея записать детский альбом «Let's Go Everywhere»?

Вуд: У нас были знакомые, которые основали лейбл, где выходит музыка для детей. Вообще это был замечательный опыт. Мы просто приходили в студию и с первого дубля все играли — без какого-либо напряга. Вся пластинка была записана и сведена за четыре или пять дней! Получился настоящий семейный альбом — и для детей, и для родителей.

«Let's Go Everywhere» — блестящая переделка старинного кантри-номера Джонни Кэша

— Билли, у вас же еще было несколько персональных выставок. Как вы начали рисовать?

Мартин: Я самоучка. Не знаю, как назвать то, что я делаю: ар-брют, абстрактный экспрессионизм? Что такое вообще сегодня абстрактный экспрессионизм? Скажем так: самое важное для меня — импровизировать и экспериментировать. В юности мне нравились и Ван Гог, и Миро, и Кандинский — да все классики, в общем. Когда я играл в Lounge Lizards, мне снесло крышу от работ Баския. Джон Лури повесил несколько его картин в том помещении, где мы репетировали. Я же очень был увлечен граффити тогда, это было очень интересным явлением: граффити, хип-хоп. А Баския был таким человеком афроамериканского ренессанса, у его творчества были те же корни, что и у музыки, которую я играл.

Все равно использую компьютер для сочинения музыки.

— Я вот как раз про хип-хоп хотел спросить. Вы тогда экспериментировали с сэмплерами, драм-машинами?

Мартин: Да, в 1980-е я всем этим увлекался. Это во многом было продиктовано временем. Но потом я… утратил веру в технологию, что ли. Сосредоточился на живых вибрациях. Хотя сейчас работаю с софтом, с Ableton Live. На самом деле в ход идет все, как у Баския: он мог распечатать изображение на ксероксе, разместить его на холсте, нарисовать что-то сверху. Для него не существовало никаких правил: все, что помогает самовыражению, — хорошо. Вот и у меня так же: хоть я и не увлекаюсь саунд-дизайном, предпочитаю живые барабаны, я все равно использую компьютер для сочинения музыки, редактуры звука и так далее.

— Последний вопрос: что лучше всего выпить после хорошего концерта?

Мартин: Зависит от того, где ты находишься. Если ты в Италии — наверное, это вино. В Мексике — текила. А в России я предпочел бы водку.

Вуд: Я бы выбрал бурбон. Bulleit Rye, например. Если он у вас есть — будет здорово.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353420
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337283