28 апреля 2020Colta Specials
285

Ленин как имя нарицательное, или 8631 километр улиц Ленина

Андрей Россомахин к 150-летию со дня рождения «вождя мирового пролетариата»

текст: Андрей Россомахин
Detailed_picture© Василий Шапошников / Коммерсантъ

22 апреля исполнилось 150 ЛЕТ ЛЕНИНУ — «вождю мирового пролетариата», «основоположнику марксизма-ленинизма», великому ритору, цинику, фанатику.

Апологетический подход, вероятно, потребовал бы дополнительных характеристик — «великий романтик» и «великий утопист», восходящих к определению «великий мечтатель» Герберта Уэллса, посетившего вождя в Кремле в 1920 году.

На сусально-официозные портреты Ленина рожденные в СССР смотрели всю свою жизнь, ежедневно и ежечасно. Более того, каждый советский человек годами носил изображение вождя на собственной груди. Инициация происходила в школе: каждому семилетке-первокласснику в рамках сакрализованного ритуала прикалывали на грудь значок — красную звездочку с портретом Ленина в виде кудрявого малыша [1] (неотчетливый субститут младенца Иисуса?). Каждый ребенок после обряда инициации становился «октябренком», то есть причащался святыне 1917 года. Более того, все октябрята именовались «внучата Ильича»… Подрастая через три года и вступая в пионерскую организацию, дети прикалывали на грудь новый значок — новый вариант пентаграммы с девизом «Всегда готов!» под экстатическим профилем вождя. На этом этапе инициация сопровождалась словами клятвы: «…жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин…»

«Октябрята — будущие пионеры». Открытка. 1981. Художник В. Ермаков. Тираж 1,75 млн. экз.«Октябрята — будущие пионеры». Открытка. 1981. Художник В. Ермаков. Тираж 1,75 млн. экз.
«Ильич и дети». Книжная иллюстрация. 1987. Художник Ю. Лаврухин. Пример идиллическо-инфантильных визуальных трансформаций образа Ленина, широко практиковавшихся уже к 1940-м годам. Что касается детской ленинианы — то она зародилась уже в 1924-м«Ильич и дети». Книжная иллюстрация. 1987. Художник Ю. Лаврухин. Пример идиллическо-инфантильных визуальных трансформаций образа Ленина, широко практиковавшихся уже к 1940-м годам. Что касается детской ленинианы — то она зародилась уже в 1924-м

Первая книга в жизни, которую самостоятельно прочел автор этих строк (и миллионы советских детей нескольких поколений), — это букварь (М.: 1980; 15-е издание). Этот букварь, как и тысячи других советских букварей на сотне языков народов СССР, в обязательном порядке акцентировал фигуру Ленина. Мой позднесоветский букварь начинался картинкой с Мавзолеем Ленина, а на последующих страницах вождь присутствовал еще трижды [2], в том числе в виде технологического чуда — атомного ледокола «Ленин». Портрет Ленина висел в каждом классе, внимательно всматриваясь в подрастающие поколения «строителей коммунизма». С тех пор прошло почти 40 лет.

Замечаем ли мы, что имя Ленина и по сей день растворено в российских городах и весях, улицах и проспектах [3], названиях учреждений и институций? Сегодня, спустя 30 лет после краха созданной им страны, его имя и его лики мы, по сути, видим все так же ежедневно — если даже не всегда на земле, то под землей, спускаясь в метро. Впрочем, мы, скорее всего, не замечаем этого — автоматизм восприятия и рутинность обыденности выносят образ вождя на периферию сознания.

А начиналось все это ровно 103 года назад.

Фотопортрет Ленина на первой полосе Schweizer Illustrierte Zeitung. 15 декабря 1917 года. Фото сделано в Цюрихе годом ранее. Несмотря на некоторый «мефистофельский» вид, эта фотография не подверглась цензурным изъятиям в советские годы и неоднократно печаталась в официальных биографиях вождяФотопортрет Ленина на первой полосе Schweizer Illustrierte Zeitung. 15 декабря 1917 года. Фото сделано в Цюрихе годом ранее. Несмотря на некоторый «мефистофельский» вид, эта фотография не подверглась цензурным изъятиям в советские годы и неоднократно печаталась в официальных биографиях вождя
Разворот из букваря, по которому училось несколько последних советских поколений. 1980Разворот из букваря, по которому училось несколько последних советских поколений. 1980

…3(16) апреля 1917 года европеец Ленин вернулся в пасхальную Россию, уже месяц пребывающую в праздничной эйфории после краха самодержавия. Ленин с узким кругом соратников вернулся после 10-летнего отсутствия (!) и взорвал все возможные и невозможные парадигмы. Почти неизвестный российской публике, уже через два месяца он стал сверхмедийной персоной, именем нарицательным, мемом. Еще через месяц, в июле 1917-го, Ленин объявлен вне закона и вынужден перейти на нелегальное положение; в эти же дни в столице фиксируется саркастическая шутка о переименовании Петрограда в Ленинск — неумышленный прогноз, опередивший реальность на семь лет!

Для современников Ленин был не только «германским шпионом» или «агентом кайзера», но и черносотенцем, и люмпеном, и провокатором, и психопатом, и Иудой, и Пришедшим Хамом, и Антихристом, etc., etc., etc., но прежде всего — он был в массовом сознании ВРАГОМ РЕВОЛЮЦИИ, контрреволюционером. Сегодня это, мягко говоря, неочевидно — спасибо учебникам.

Ужаснув даже вчерашних соратников, социал-демократию, он пер танком, катком, бульдозером — и об его полированный лоб разбивались все могущественные конкуренты, не говоря уж о властях.

Уже к июлю 1917-го Ленин маркируется современниками как новый царь (новый «кровавый Николашка»!), идущий по трупам к своему трону… Более того, есть примеры, когда его печатно именуют не иначе как Николай III (!); эта проекция дополнительно усиливается журналистским псевдонимом Владимира Ильича Ульянова — Николай Ленин.

«Очередь за Лениным». Апрель 1917 года. Одна из самых ранних визуализаций вождя большевиков — поставленного на одну доску с представителями старого режима и атрибутами монархии, растоптанными восставшим народом«Очередь за Лениным». Апрель 1917 года. Одна из самых ранних визуализаций вождя большевиков — поставленного на одну доску с представителями старого режима и атрибутами монархии, растоптанными восставшим народом
«Самодержец Николай III». Ноябрь 1917 года. Текст и, возможно, рисунок — Н. Шебуева. Это один из первых визуальных откликов на известие о большевистском перевороте; обыграна взаимозаменяемость всем известных в 1917 году неологизмов «ленинцы» и «кшесинцы», а сам Ленин-император изображен в ораторской позе, но «зарывшимся в лавры балерины»«Самодержец Николай III». Ноябрь 1917 года. Текст и, возможно, рисунок — Н. Шебуева. Это один из первых визуальных откликов на известие о большевистском перевороте; обыграна взаимозаменяемость всем известных в 1917 году неологизмов «ленинцы» и «кшесинцы», а сам Ленин-император изображен в ораторской позе, но «зарывшимся в лавры балерины»

Гениальный портрет «вождя большевистской секты» вскоре нарисовал Пастернак, завороженный шквалом магической картавости, которую наблюдал воочию:

Он был как выпад на рапире.
Гонясь за высказанным вслед,
Он гнул свое, пиджак топыря
И пяля передки штиблет.
<...>
Когда он обращался к фактам,
То знал, что, полоща им рот
Его голосовым экстрактом,
Сквозь них история орет. [4]

В этом емком рифмованном портрете ценно и документально каждое слово — как констатация всеобщей очевидности свершающихся на глазах тектонических сдвигов, артикулированных ртом, который «орет». Этот разъятый в вопле рот многократно зафиксирован и в карикатурах 1917-го, и даже в более поздних апологетических портретах и скульптурных изображениях вождя; одна из самых интересных работ такого рода — деревянная скульптура академика С.Т. Коненкова (современника и очевидца), оказавшаяся настолько нетривиальной, что долгое время была спрятана в запасниках ГИМа [5].

Не менее экспрессивен портрет вождя в передаче Виктора Шкловского, фиксирующего в 1923 году свои впечатления мая/июня 1917-го:

«Ленин говорил речь с элементарной стремительностью, катя свою мысль, как громадный булыжник; когда он говорил о том, как просто устроить социальную революцию, он сминал перед собою сомнения, точно кабан тростник…» [6]

Приведем далее еще несколько визуальных свидетельств, уцелевших за десятилетия методичного уничтожения, — из корпуса карикатур тех дней, выявленных в периодике и ждущих издания [7].

«Верная служба — честный счет». Июль 1917 года. Художник Дени (В. Денисов). Ленин в характерном иудейском балахоне с отпечатком кровавой руки и с петлей на шее — намек на бесславную и скорую смерть нового Иуды. Стоящий рядом «Некто в черном» — легко узнаваемый по усам кайзер Вильгельм — вручает предателю мешочек с тридцатью сребрениками«Верная служба — честный счет». Июль 1917 года. Художник Дени (В. Денисов). Ленин в характерном иудейском балахоне с отпечатком кровавой руки и с петлей на шее — намек на бесславную и скорую смерть нового Иуды. Стоящий рядом «Некто в черном» — легко узнаваемый по усам кайзер Вильгельм — вручает предателю мешочек с тридцатью сребрениками
«А еще говорят, что “история — не повторяется!”». Сентябрь 1917 года. Художник Эспе. Ленин вновь с петлей Иуды на шее, прямо в рядах кайзеровских солдат, идущих в атаку на русские позиции. Портретное сходство исчерпывается лысиной и бородкой, а инфернальный оскал, крадущаяся поза и мешок все с теми же «30 сребрениками» усугубляют отвратительный облик предателя«А еще говорят, что “история — не повторяется!”». Сентябрь 1917 года. Художник Эспе. Ленин вновь с петлей Иуды на шее, прямо в рядах кайзеровских солдат, идущих в атаку на русские позиции. Портретное сходство исчерпывается лысиной и бородкой, а инфернальный оскал, крадущаяся поза и мешок все с теми же «30 сребрениками» усугубляют отвратительный облик предателя
«Оратор на балконе». Август 1917 года. Художник А. Лебедев. Читатели могли мгновенно опознать Ленина на карикатурах, даже не зная, как он выглядит (или даже если в рисунках не было ни малейшего сходства с реальным обликом лидера большевиков). Устойчивыми аллегорическими маркерами Ленина были балкон, 30 сребреников, «пломба» с германским орлом, лысина, орущий рот. Кроме того, иногда маркером служил подчеркнуто заграничный костюм, а иногда — кепка«Оратор на балконе». Август 1917 года. Художник А. Лебедев. Читатели могли мгновенно опознать Ленина на карикатурах, даже не зная, как он выглядит (или даже если в рисунках не было ни малейшего сходства с реальным обликом лидера большевиков). Устойчивыми аллегорическими маркерами Ленина были балкон, 30 сребреников, «пломба» с германским орлом, лысина, орущий рот. Кроме того, иногда маркером служил подчеркнуто заграничный костюм, а иногда — кепка
«Предательский удар в спину Русской Свободе». Июль 1917 года. Вооруженный ножом карлик — еще один частотный вариант ленинской иконографии 1917 года (здесь он вдобавок «пломбированный» и с раззявленным ртом). Персонификация России как юной девы-Свободы уже к концу лета сменится другой персонификацией — и вместо чистой Девы художники будут с горечью изображать Россию в образе грязной и спившейся бабищи«Предательский удар в спину Русской Свободе». Июль 1917 года. Вооруженный ножом карлик — еще один частотный вариант ленинской иконографии 1917 года (здесь он вдобавок «пломбированный» и с раззявленным ртом). Персонификация России как юной девы-Свободы уже к концу лета сменится другой персонификацией — и вместо чистой Девы художники будут с горечью изображать Россию в образе грязной и спившейся бабищи

* * *

Рефлексию вокруг экономических, социологических и философических штудий Ленина оставим философам, социологам и экономистам. Так же как и ленинскую теорию революции. Полагаю, их анализ может быть и крайне комплиментарным, и убийственно критическим. Мода на Ленина, по-видимому, никогда не пройдет. Ибо при всех издержках концепта о «роли личности в истории» допустимо поставить его в ряд тех людей, чья воля приводила в движение и перекраивала целые континенты, — Александра Македонского, Чингисхана, Наполеона. Ленин запустил тектонические сдвиги планетарного масштаба.

Коснемся вслед за Пастернаком и Шкловским языковой техники вождя. Язык Ленина, приемы ленинской речи неоднократно анализировались уже современниками, признававшими наряду с чрезвычайной убедительностью (речь дипломированного адвоката) крайнее убожество ленинского диапазона — как и крайние истеричность и непристойность его риторики.

На первый взгляд, в этом легко увидеть целевую установку — апелляция к массам не терпит усложненности (ср. со словами Владислава Ходасевича: «Ленин знал, что этих людей надо бить по головам…» [8]). Но в предшествующие революции 20 лет Ленин оттачивал свой стиль отнюдь не на массах и даже не на представителях власти — а на узком слое европейской социал-демократии, с которой находился в постоянном конфликте. Автор новейшей биографии Ленина остроумно отмечает создание им особого политического языка:

«…языка, состоящего из терминов, вызывающих химически чистое отвращение к конкурентам уже одним своим звучанием: “ликвидаторы”, “примиренцы”, “богостроители” и “ультиматисты-отзовисты”. <…> репутация чокнутого с заплеванным подбородком, который никого не слушает и сам не может остановиться, идет за ним по пятам. Любую попытку апеллировать к разуму посторонних Ленин трактует как публичный донос — и третирует оппонентов как агентов полиции…» [9]

Визуализация большевистского вождя в сатирической графике 1917 года часто обыгрывает фигуру Ленина именно как оратора — истерика, провокатора и манипулятора.

Поведение Ленина весной—осенью 1917 года уникально — абсолютно непредсказуемо даже для собственных соратников. Трудно отделаться от мысли о его гениальном даре предвидения, о постижении им тайных пружин мировой истории и логики стремительных трансформаций российской ситуации. Выиграв в этой беспрецедентной игре, он воспринимается не фанатиком и авантюристом, а гением, ученым, мыслителем, титаном. Однако эти пафосные определения, ставшие общим местом (отнюдь не только в рамках советского официоза), существенно колеблет феерический фрагмент его речи на собрании швейцарской рабочей молодежи буквально за месяц до социального взрыва в России:

«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции» [10].

Ему 46 лет. Это слова уставшего пенсионера в буржуазном котелке, а не пассионария в пролетарской кепке, буквально через девять месяцев намертво схватившего власть в огромной стране. Невероятно, но, отдав четверть века борьбе с Системой, Февральскую революцию европейский интеллектуал-сектант полностью прозевал [11].

Не менее важно акцентировать и позднейшие события 1921 года. Колоссальным разочарованием для Ленина — как и для огромных масс инспирированных большевизмом рядовых партийцев — стало понимание краха радикальных утопий: полная разруха в стране, массовые восстания крестьян, Кронштадтское восстание, в ходе которого матросы Балтфлота (еще недавно аттестованные Троцким как «гордость революции») объявили о том, что они начинают третью революцию — против «комиссародержавия», за «Советы без коммунистов», за свободу слова и свободные выборы. Потопление в крови любых протестов к этому времени стало рутинной практикой ленинской администрации.

Ожидаемое светлое будущее, реализовываясь в настоящем, превращалось, по формуле Велимира Хлебникова, в «Рай — с пулеметами у входа, чтобы не разбежались, вытянув руки, райские жители…» [12]

Но оставим в стороне возможные рефлексии Ленина о банкротстве своих глобальных идей (быстрые мутации большевиков в новую аристократическую бюрократию он наблюдал воочию и, надо отдать ему должное, пытался с этим бороться). Нам сейчас интереснее не только реконструировать восприятие Ленина-оратора очевидцами 1917 года, но и коснуться актуальности и востребованности ленинских практик, разлитых в нашем сегодняшнем языковом поле.

После смерти Ленин стал фигурой почти религиозного культа, охватившего далеко не только Россию. Во многом именно Ленина можно назвать творцом языковой патологии, приведшей к тому, что поколения советских людей стали билингвами — говорящими на разных языках в зависимости от обстоятельств: один язык дома, а другой язык в школе, институте, на заводе, в сельсовете — в условиях официально регламентированного пребывания. Жрец марксизма, ставший автором совершенно оруэлловских максим и логических софизмов (типа «Учение Маркса всесильно — потому что оно верно» [13]), автор заповедей и заветов, выбитых в камне и растиражированных миллиардами копий всеми иными возможными средствами (в том числе в виде бессчетных плакатов и транспарантов), — Ленин прочно сидит в наших головах и в нашем языке, хотим мы того или нет. Сюрреалистичность пребывания в таком языковом мире была отрефлексирована рядом западных наблюдателей, посетивших СССР уже на рубеже 1920-х — 1930-х годов [14]. Позднее советский языковой дискурс стал предметом масштабных академических штудий [15]. Говоря коротко, тяжеловесный синтаксис и наследие советских конструкций глубоко инфицировали наше сознание — и бюрократический волапюк сегодняшних чиновников нередко неразличим с советскими аналогами. Вот, к примеру, конструкция такого рода: «Необходимо прилагать особые усилия для придания нужного направления деятельности и оптимизации усиления взаимодействий в свете распоряжений министерства…» [16]

Лингвисты осмыслили этот феномен как шизоидный дискурс — развившийся в обществе, для которого действительность не то, что есть, а то, что сформулировано. Речь о дискурсе, базировавшемся на наборе риторических приемов, абсолютно первичных по отношению к информации. То есть передача информации перестала быть целью речи. Важнее оказывался ритуал. Возврат ритуала, как и эзопова языка, в речевую практику наших дней — процесс красноречивый. Для старшего поколения в нем явственно ощутимы элементы дежавю.

Возвращаясь к сатирической графике столетней давности, следует подчеркнуть, что карикатуры позволяют точнее реконструировать реальную картину эпохи и мышление свидетелей российской революции. Стоит задуматься о той невероятной фрустрации, которая постигла читающую аудиторию страны, когда власть оказалась в руках самого одиозного персонажа на политической арене империи.

Примечателен тот факт (до сих пор не осознанный даже специалистами по эпохе), что многие художники, создававшие убийственные антиленинские карикатуры, спустя всего три-четыре года станут выдающимися основоположниками советского культа Ленина, создав его сакрализованный образ, канонизированный официальной идеологией.

В рамках краткого очерка невозможно продемонстрировать чрезвычайно широкий диапазон визуальных образов Ленина в графике 1917 года. Удивительно, но даже по прошествии 100 лет визуальная история русской революции не написана и не осмыслена. Но, несомненно, этот пласт информации будет изучаться все глубже и основательнее. В последние годы не только на Западе, но и в России серьезное развитие получило такое направление, как история эмоций, — и здесь сатирическая графика, так же как и плакатная, должна стать совершенно незаменимым материалом [17]. Социальные аффектации (affective turn), слухи, конспирологические теории, сардонический смех, истерический хохот, etc., etc. — все это важнейшие факторы смутных времен и социальных взрывов.

«…Есть одна отрасль науки, знание которой должно быть обязательным для большевиков всех отраслей науки, — это марксистско-ленинская наука…» Плакат. 1951. Художник В. Корецкий. Косноязычно-тавтологичный текст Сталина, ставший названием плаката, сегодня выглядит хармсианской пародией. Однако несколько поколений искало сакральные смыслы в каждой фразе четверки вождей, визуализированных на знамени. Последовательная редукция бороды у русской пары в сравнении с немецкими предтечами — возможно, тоже элемент «законов развития», о которых толкуется на плакате?«…Есть одна отрасль науки, знание которой должно быть обязательным для большевиков всех отраслей науки, — это марксистско-ленинская наука…» Плакат. 1951. Художник В. Корецкий. Косноязычно-тавтологичный текст Сталина, ставший названием плаката, сегодня выглядит хармсианской пародией. Однако несколько поколений искало сакральные смыслы в каждой фразе четверки вождей, визуализированных на знамени. Последовательная редукция бороды у русской пары в сравнении с немецкими предтечами — возможно, тоже элемент «законов развития», о которых толкуется на плакате?
«Слава Великому Октябрю». Открытка. 1963. Художник М. Гордон. Вошедший в анналы выстрел «Авроры» (как известно — мифический) подан как точка отсчета новой космической эры — луч легендарного крейсера буквально высвечивает летящий космический корабль, запущенный провидческим течением мысли великого кормчего«Слава Великому Октябрю». Открытка. 1963. Художник М. Гордон. Вошедший в анналы выстрел «Авроры» (как известно — мифический) подан как точка отсчета новой космической эры — луч легендарного крейсера буквально высвечивает летящий космический корабль, запущенный провидческим течением мысли великого кормчего

[1] Изображение на значке восходило к фотопортрету четырехлетнего Володи (1874). Металлический вариант звездочки октябренка содержал рельефное изображение этого портрета (в раннем варианте вокруг звезды шла надпись «Октябрята внучата Ильича»). К началу 1980-х появилась пластмассовая версия звездочки-значка, в центр которой была вмонтирована фоторепродукция 1874 года. Истоком этой иконографии стал живописный портрет кудрявого Володи Ульянова (хранится в ГИМе) художника И. Пархоменко (1920), созданный на основе указанного фотоснимка; вскоре с этого же изображения появились портрет работы И. Бродского, растиражированный на открытке (1924), и почтовая марка художника В. Куприянова (1927). Впоследствии этот образ тиражировался в самых разных трансформациях, среди которых уместно выделить скульптуру маленького Ильича, опирающегося на тумбочку со стопкой книжек (работа Т. Руденко-Щелкан 1936 года), а также скульптуру З. Баженовой, где мальчик идет с книжкой в руке (1940); обе эти скульптуры мультиплицировались в виде тысяч гипсовых и бронзовых копий по всей стране.

[2] Букварь (авторы Н. Архангельская, Е. Карлсен, А. Кеменова, С. Худак). Издание 15-е. — М.: Просвещение, 1980 (см. с. 3, 59, 90–91, 95). По этому букварю, одному из самых удачных, несколько последних советских поколений учились в школах РСФСР с 1966 по 1982 год. Издание было подготовлено научными сотрудниками Академии художеств СССР и Академии педагогических наук СССР; утверждено Министерством просвещения РСФСР. Одним из консультантов букваря числился Сергей Михалков — советский детский классик, высокопоставленный функционер и автор двух Государственных гимнов СССР (а впоследствии еще и Государственного гимна РФ).

[3] По данным ресурса «Яндекс.Карты», в России на сегодняшний день 5167 улиц Ленина, чья суммарная протяженность составляет рекордный 8631 километр (см.: Сколько в России улиц Ленина? Самые популярные улицы и проспекты страны в одной инфографике // Meduza. 2015. 10 июня). Замечу попутно, что количество городов в России в пять раз меньше, чем количество улиц Ленина.

[4] Б. Пастернак. Высокая болезнь (1923; 1928) // Новый мир. 1928. № 11 (первая редакция поэмы: ЛЕФ. 1924. № 1(5). С. 10–18).

[5] Деревянный бюст был создан в 1947 году, художник назвал свою работу «В.И. Ленин выступает на Красной площади в 1918 году».

[6] В. Шкловский. Сентиментальное путешествие (1923). — М.: 1990. С. 42.

[7] Нами при участии В.Б. Аксенова собрано около 300 самых ранних сатирических изображений Ленина за период с мая 1917-го по май 1918 года. Этот уникальный массив ленинской иконографии готовится к изданию в формате аннотированного альбома-каталога.

[8] Г.Р. (В. Ходасевич). Язык Ленина // Последние новости (Париж). 1924. № 1314 (7 августа). Цит. по: В. Ходасевич. Собрание сочинений: В 8 т. / Сост., подгот. текста, комм. Дж. Малмстада и Р. Хьюза. — М.: 2010. Т. 2. С. 307. Примечательно, что ряд уничижительных констатаций эмигранта Ходасевича, ненавидевшего большевиков, по сути совпадает с апологетическими голосами внутри России. «Едва ли не главное свойство ленинского ума — необычайная сила, с которой он умел все трехмерное сводить к двум измерениям. Попадая под этот паровой молот, любая идея расплющивалась, делалась плоской» (там же, с. 306).

[9] Л. Данилкин. Ленин: Пантократор солнечных пылинок [Биография]. — М.: 2017. С. 366–367. Циклопический объем трудов Ленина малоподъемен даже для специалистов; тем ценнее факт появления этой нетривиальной и остраняющей биографии, хотя, кажется, ее автор в итоге сам оказался зачарован своим героем. Отмечу также недавний опыт концептуально-дискретного чтения и реанимирования текстов Ленина: Д. Галковский. Николай Ленин: сто лет после революции (2331 отрывок из произведений и писем с комментариями). — М.: 2017.

[10] В.И. Ленин. Доклад о революции 1905 года // В.И. Ленин. Полное собрание сочинений: В 55 т. Изд. 5-е. — М.: 1973. Т. 30. С. 328. Этот доклад был прочитан Лениным на немецком языке 9 (22) января 1917 года в цюрихском Народном доме.

[11] Впрочем, он мгновенно среагировал на известие о революции и пошел ради возвращения в Россию на невозможное для любого другого политика — содействие германского Генштаба в виде пресловутого «пломбированного вагона».

[12] В. Хлебников. Малиновая шашка (1921) // В. Хлебников. Собрание сочинений: В 6 т. — М.: 2000–2006. Т. 5. С. 207.

[13] В.И. Ленин. Три источника и три составных части марксизма (1913) // В.И. Ленин. Полное собрание сочинений: В 55 т. Изд. 5-е. — М.: 1973. Т. 23. С. 43.

[14] Отмечу, в частности, пример Э.Э. Каммингса, посетившего СССР в 1931 году и напечатавшего два года спустя роман-шифр о путешествии в не-мир — Советскую Марксландию. См.: Приключения нетоварища Кемминкза в Стране Советов: Э.Э. Каммингс и Россия / Сост., статья, перевод с англ. и коммент. В. Фещенко и Э. Райт. — СПб.: 2014.

[15] См., например, работы Патрика Серио, Франсуазы Том и Джона Янга, фрагменты которых в русском переводе вошли в антологию: Социолингвистика и социология языка. Хрестоматия / Отв. ред. Н.Б. Вахтин. — СПб.: 2015. Т. 2. С. 609–715.

[16] А чего стоят, скажем, наименования такого рода: «муниципальное учреждение управления образования администрации муниципального образования» или официальное название Эрмитажа — «Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры “Государственный Эрмитаж”» (ФГБУК ГЭ)?

[17] Сошлюсь на ряд работ, содержащих наибольшее количество визуальных артефактов подобного рода, впервые введенных в оборот и детально проанализированных: В.М. Успенский, А.А. Россомахин, Д.Г. Хрусталев. Имперский шаг Екатерины: Россия в английской карикатуре XVIII века. Серия «100 лет русской истории в английской карикатуре». Т. 1. — СПб.: 2016; Медведи, Казаки и Русский мороз: Россия в английской карикатуре первой трети XIX века. Серия «100 лет русской истории в английской карикатуре». Т. 2. — СПб.: 2016; «Глава праВИТТЕльства»: первый премьер-министр Российской империи Сергей Юльевич Витте в сатирической графике 1905–1908 годов (альбом-каталог карикатур) / Сост. и атрибуции Э.О. Сагинадзе и А.А. Россомахина. — СПб.: 2020. Кроме того, в ближайшее время выходит в свет монография: В.Б. Аксенов. Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции (1914–1918). — М.: 2020.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349574
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342830