Алина Орлова: «Меня никто не может ничего заставить делать»

Литовская певица о том, почему она не хочет быть большой артисткой и идти на «Евровидение»

текст: Денис Бояринов
Detailed_picture© Alina Orlova

Наша любимая литовская певица Алина Орлова недавно выпустила дивный альбом «88» и теперь готова его презентовать в Москве — 11 июня в клубе Red. Денису Бояринову удалось перехватить Алину Орлову на короткий разговор после ее выступления на фестивале Bosco Fresh Fest. Алина была, как обычно, лаконична.

— Ты же не любишь интервью — а сегодня просто-таки осаждена журналистами.

— Не очень. Я люблю нормальные интервью — спокойные. А тут — хаос на площадке. Очень сложно сконцентрироваться.

— Что спрашивают?

— Спрашивают: о чем песни? Я начинаю объяснять, что музыка — она же ни о чем, она сама по себе. Она сама за себя говорит. Потом спрашивают: на каком языке нравится петь, что вдохновляет… И так далее.


— Хорошо, вычеркну эти вопросы. Мне очень понравился твой новый альбом «88» — я был удивлен электронным звуком. Подумал, что ты решила стать большой артисткой — это так на тебя непохоже.

— Не решила (смеется). Само собой так получилось. А почему обязательно большой артисткой?

— Потому что с первых аккордов «Sailor» сразу представляется, как ты стоишь на сцене и перед тобой большой зал, — этой музыкой можно наполнить большую площадку.

— Потому что там много ревера и эхо (смеется) — кажется, что звука много.


— И потом, было же видео, снятое каким-то телевидением, где ты стоишь в платье в пол — такая дива, вильнюсская Ройшн Мерфи.

— Это просто такой формат на литовском телевидении — премия, где вручают награды разным группам.

— Тебе что-то вручили?

— Нет. Я просто была там — пела.

— Значит, еще вручат.

— Да мне все равно. Даже не знаю, зачем я там выступила. Ну и пришлось, конечно, что-то сделать, чтобы быть похожей на диву, — это же телевидение.

— Словом, вы не хотели сделать новый альбом более доступным, более массовым, записать больше песен на английском, чтобы он был понятнее международной аудитории?

(Смеется.) Нет, я так не люблю. У меня и в жизни не бывает — а тем более в творчестве — четкого плана, интенции. Оно само так получилось. Зарисовки песен были сделаны на фортепьяно, но их же надо как-то записывать. В студии стоял компьютер, у него была миди-клавиатура и библиотеки разных звуков. И я стала играть — даже играться. Мне самой было весело, я прежде этого никогда не делала. Поэтому так и получилось — кое-где наивно и смешно. Само собой.

Музыка — она же ни о чем, она сама по себе.

— То есть это не Аурелиус (Сиргедас — продюсер альбомов Орловой. — Ред.) тебя заставил.

— Да меня никто не может ничего заставить делать. Иначе будет плохо — никому не поздоровится (смеется).

— Что сейчас происходит в Вильнюсе — важное для тебя?

— Цветут каштаны и сирень. Это очень хорошо, потому что была ужасная долгая зима. А что происходит?

— Когда я последний раз был в Вильнюсе, мне показалось, что в городе стало больше молодежи. Как будто бы она стала возвращаться из-за границы.

— Говорят, что будто бы возвращаются люди. А может, просто хорошая погода и все стали больше времени проводить на улице. Мне трудно оценить, что происходит в Вильнюсе, потому что я давно там живу — это небольшой город, все всех знают.

— Еще я заметил, что отношения между этническими русскими и литовцами в Вильнюсе поляризовались — не то чтобы кто-то враждует, но люди разошлись по лагерям. Все русские, даже самые интеллигентные и либеральные, из-за событий на Украине заняли жестко пропутинскую позицию.

— Да, так и есть.

— Тебя это как-то касается — у тебя же положение между двух лагерей?

— В жизни я этого не чувствую. В виртуальном мире — это да, страсти бушуют. Но я не обращаю внимания на интернет-перепалки, не читаю обсуждения статей и не смотрю телевидение. Однако это мне все так не нравится. Это глупость какая-то. Ни один лагерь не может быть правым. Правда — она всегда где-то посередине.

У меня и в жизни не бывает четкого плана.

— У тебя русская семья — ты обсуждаешь с ними политические темы?

— Иногда обсуждаю, но я не хотела бы об этом говорить. Я не могу себе позволить говорить открыто по этим вопросам, потому что все разошлись по лагерям. Вообще политика меня часто огорчает и хочется держаться от нее подальше.

— Сегодня ночью пройдет финал «Евровидения» — ты никогда не думала пойти на этот конкурс, чтобы представлять там Литву?

— Я смотрела полуфинал. Литва хотя бы прошла в финал. И у нас уже все радуются. Литва почему-то занимает на «Евровидении» самые последние места.

— Англия занимает самые последние места.

— Потому что им все равно — там никто и не смотрит «Евровидение». А в Литве оно очень популярно. Плюс к тому же Латвия и Эстония, наши страны-сестры, уже выигрывали «Евровидение». Поэтому, когда выбирают артистов на конкурс, все очень переживают, стараются кому-то угодить — и не получается. Именно поэтому и не получается.

Нет, я никогда не думала туда пойти. Мне кажется, это очень тяжелая работа. Сколько там скучных конференций, репетиций — представлять свою страну, везде махать флагом, общаться, улыбаться, фотографироваться. Я слишком чувствительна для этого.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320740
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325851