Разговор с невозвращенцем
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 20249293Немецкая группа The Baseballs, которая скоро выступит в Москве и Санкт-Петербурге, — бурно гастролирующая иллюстрация к тезису, что современная поп-культура тяжело больна ретроманией. Трое крепких парней — Сэм, Басти и Диггер — с прическами рокабиллов исполняют шлягеры Рианны, Ашера и 50 Cent, стилизованные под попсу полувековой давности — под рок-н-роллы и ду-уап, и собирают восторженные залы своих двадцати-с-чем-то-летних ровесников. Денис Бояринов созвонился с Сэмом из The Baseballs и узнал, что во всем виноват Элвис.
— Где вы сейчас находитесь?
— Отдыхаю дома. В небольшом городе близ Штутгарта. С нетерпением жду приезда в Россию. Мы как раз на прошлой неделе с парнями обсуждали, что уже третий год подряд каждую весну ездим в Россию. Это классно.
— Почему вы не переехали в Берлин? Мне представлялось, что немецкая поп-звезда должна жить в Берлине.
— Да, конечно, — весь шоу-бизнес и музыкальная индустрия сосредоточены в Берлине. Все происходит в Берлине. У The Baseballs там репетиционная база. Там же, в Берлине, мы записывали все наши альбомы, но каждый раз, когда у нас выдается свободное время, мы стремимся провести его дома. Басти проще всего, он родился в Берлине. Диггер родом из Райне, это рядом с Мюнстером или Кельном. Для нас как для музыкантов очень важно поддерживать связь с нашей родиной, с нашими родителями и друзьями. Мы могли бы насовсем переехать в Берлин и пуститься в круглосуточные тусовки. Но это же очень опасно для таких новичков шоу-бизнеса, как мы. В музыкальной индустрии Берлина полно таких людей, которые общаются с тобой, только пока ты успешен и знаменит. Это сбивает с толку. А так мы окружены проверенными людьми, которые искренне нас любят и поддерживают. Это дает нам опору, и это очень важно.
— Вы, трое из The Baseballs, выглядите почти братьями: у вас одинаковый, нетипичный для вашего возраста вкус к музыке и одежде 1950-х — при этом вы из разных городов. Где и как вы познакомились?
— Я начну с самого детства. Мне было семь лет, когда я открыл для себя песни Элвиса Пресли. Я нашел его пластинку в коллекции старшего брата. Он слушал совсем другую музыку — Тупака Шакура и все такое. Меня привлекла обложка диска — на ней был сфотографирован Элвис в знаменитом бело-красном комбинезоне с огромным воротником и с широченными клешами. Я ничего не знал о нем и решил послушать диск просто потому, что человек на обложке не походил на рэпера. Он был другой. С первой же песни — это была «That's All Right Mama» — что-то со мной произошло. Я понял, что в голосе Элвиса и его музыке находится столько энергии — и это моя энергия. С тех пор я полюбил рок-н-ролл и понял, что хочу его играть.
Мы сделали так, как делал Элвис.
Я стал заниматься игрой на гитаре с двенадцати — пять лет брал уроки. Потом я организовал группу в родном городе — мы, конечно же, играли каверы: Элвис Пресли, Джонни Кэш, Чак Берри, Джонни Бернетт. Где-то в 2007-м я оказался в Берлине с экскурсией, а после нее решил зайти на репетиционные студии, чтобы познакомиться с какой-нибудь местной рокабилли-группой. На студиях была общая кухня, где музыканты могли пообщаться друг с другом, — там я и встретил Басти и Диггера. У них была такая же прическа, как у меня. Мы стали общаться — говорили о 1950-х, об Элвисе. Потом попробовали поджемовать; первая песня, которую мы сыграли вместе, была «Blue Suede Shoes». В этот момент я понял, что между нами происходит какая-то магия. Примерно тогда и появилась группа The Baseballs, но в следующий раз мы встретились только через полгода.
Наша идея была вернуть молодежи рок-н-ролл, поэтому мы стали перезаписывать песни Рианны и Ашера в стилистике 1950-х. Ведь Элвис тоже не был парнем, который писал себе песни; он исполнял чужие так, как ему этого хотелось. Мы просто сделали так, как делал Элвис.
— По какому принципу вы выбираете песни для каверов — есть ли у вас какая-то стратегия?
— Нет, стратегии никакой. Это все случай, удача. Мы можем сделать кавер на песню, которую услышали по радио или в баре. Так и было много раз. Кто-нибудь из нас говорит: «О'кей, давайте попробуем — кажется, мы можем добавить в эту песню рок-н-ролла». Для нас важно лишь, чтобы у песни были хорошая мелодия и хороший текст. Например, для альбома «Strings 'n' Stripes» мы сделали кавер на песню 50 Cent «Candy Shop». Это было непросто, ведь это рэп-песня — там только ритм и много слов, было очень трудно превратить ее в рок-н-ролл. Но как-то получилось. Часто бывает и так, что кавер не получается, и тогда он не выходит за пределы нашей репетиционной.
— Вы немало пишете и собственных песен, последний альбом «Game Day» состоит из них больше чем наполовину, однако для слушателей и прессы вы остаетесь кавер-группой. Вам не обидно?
— Нисколько. Многие люди думают, что сделать кавер — это просто. Можете мне поверить — это очень трудно (смеется). Подобрать хорошую чужую песню легко, но исполнить ее по-другому, сделать интересное и органичное иное прочтение трудно. Нам проще писать собственные песни — тебя ничто не ограничивает. Мы бы не хотели оставаться только кавер-группой, хотя многие говорят, что нам не надо больше ничего делать, кроме каверов. Но писать свои песни очень важно для нашего будущего. Мы будем продолжать их писать, чтобы развиваться. Хотя на следующем нашем альбоме собственного материала будет меньше, чем на «Game Day». Мы еще ищем правильный баланс между своими песнями и чужими.
— Вы ездили в паломничество в Мемфис и Грейсленд — какие впечатления?
— Оу, мэн, это было так круто. Я невероятно протащился. Басти и Диггер — тоже, они тоже любят Элвиса. Я, еще когда был маленьким ребенком, твердил маме, что хочу поехать в Грейсленд и Мемфис, Теннесси. Но я тогда жутко боялся авиаперелетов и самолетов — казалось, что это неосуществимая мечта.
Это же очень опасно для таких новичков шоу-бизнеса, как мы.
Потом у нас закрутилось с The Baseballs — мы-то поначалу и не думали, что рок-н-ролл до сих пор многим интересен, мы рассчитывали собирать небольшие клубы в Германии, не больше. Но после кавера на «Umbrella» нас позвали в Швейцарию, Австрию, Норвегию, Испанию, Британию. И вот уже — р-р-раз — нас зовут в Штаты, а там уже грех было не поехать на родину Элвиса, Чака Берри и Литл Ричарда — увидеть своими глазами место, где родился рок-н-ролл. Я был на студии Sun, где Элвис записывал свою первую пластинку, видел место, где он стоял, когда пел «My Happiness» и «That's All Right Mama», — это было по-тря-са-ю-ще. Ну, я поначалу боялся, что все это превратилось в туристический аттракцион и гигантский музей сувениров. Но как только я спустился с трапа самолета и оказался в Мемфисе, на меня снизошел дух рок-н-ролла. Он никуда не делся — его все еще можно там почувствовать. Я сейчас даже не верю, что я там был, — надо еще раз туда поехать.
Ну а Грейсленд — это что-то неописуемое. Особняк Элвиса — он такой гигантский!
— Вы бы хотели себе такой же особняк, как у Элвиса, или хотя бы такой же кадиллак?
— (Смеется.) Это было бы круто, конечно. Особняк, кадиллак — кто от такого откажется? Но вообще нас в эпохе Элвиса больше привлекают не стиль и вещи — хотя и они нам нравятся, — а мелодии и музыка. Возможно, в будущем у меня получится заработать на кадиллак и поместье. Пока же я доволен своей небольшой немецкой квартирой. Мне даже парковать большую машину негде. Гаража нет, а погода всегда непредсказуемая — то дождь, то снег. Жалко будет кадиллак.
The Baseballs выступят 21 апреля в Prime Hall (Минск), 22 апреля — в YotaSpace (Москва), 23 апреля — в «ГлавClub» (Санкт-Петербург)
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 20249293Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202410481Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202413490Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202414511Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202419070Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202419882Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202421606