Была в Лондоне такая группа Pete and the Pirates, не слишком избалованная вниманием медиа; они играли резвый, смешливый, дурашливый и одновременно умный рок, словно они — пропащие мальчики из Неверленда под предводительством самого Питера Пэна. Я узнал об этой команде в 2008-м от одного из братьев Дартнелл, вокалиста и фронтмена Young Knives (кстати, приезжавшей в Москву снова пару месяцев назад — на вечеринку The Selector). Генри Дартнелл очень уважал группу Pete and the Pirates, но за что, так и не смог объяснить внятно. «Ты послушай их песни — и все поймешь», — говорил мне румяный Генри, слегка похожий на хоббита. Я послушал и полюбил непритязательные рок-антишлягеры Pete and the Pirates — английские-преанглийские, как сказочные истории Джеймса Барри и Дж.Р.Р. Толкина, — за что-то невыразимое.
Тут, как в анекдоте, у меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая: выпустив два альбома, Pete and the Pirates развалились. Хорошая: трое основных участников этой команды организовали новую — Teleman — и выпустили отменный дебютный альбом «Breakfast». Песни Teleman несут в себе тот же британский ген и тот же заряд дурашливости, граничащей с врожденной интеллигентностью, что и у Pete and the Pirates. Это, в общем, и неудивительно: пишет и поет их все тот же человек — Томми Сандерс. Только добавилось растерянной лирики и щемящей грусти, за которую в живой записи отвечают партии монофонического синтезатора, — Питер Пэн повстречал свою Венди, уже вернул ее в родительскую комнату, тоскует страшно, но делает перед пропащими мальчиками вид, что ему все равно.
