4 июля 2014Медиа
126

Побег из могилы

Начался второй сезон главной инди-драмы телеканала Sundance — «Rectify» («Исправлять ошибки»)

текст: Иван Кислый
Detailed_picture© Sundance TV

Прошлой весной телеканал Sundance TV, прежде сериалов не делавший, выстрелил могучим дуплетом: в марте там появился мини-сериал Джейн Кэмпион «Top of the Lake», в апреле — «Rectify» («Исправлять ошибки»), что на днях вернулся в эфир со вторым сезоном. Тот выстрел угодил точно в воронку авторского кино — обоим сериалам аплодировали в залах Берлинале и «Санденса». Оказалось, что фестивальные инди-драмы могут без потерь существовать в сериальном формате. Раньше на ТВ почти не было места молчаливым визуальным символам — сериалы упирали на хлесткие диалоги и поднятую актерскую бровь. «Top of the Lake» ушел прочь от этой традиции, сделав пейзаж еще одним героем: посреди сюжета раскинулось громадное озеро, вокруг которого так или иначе вертятся все события шоу. «Rectify» же освоил иной пейзаж — экзистенциальный.

Вспомним, как начинался первый сезон. Дэниэл Холден, 19 лет назад осужденный за изнасилование и убийство своей 16-летней подружки, выходит из камеры смертников. ДНК-тест показал, что следы на теле девушки принадлежат кому-то другому. Впрочем, речь не идет о полной реабилитации — жители маленького городка, откуда герой родом, убеждены в его виновности, а прокурор хочет пересмотреть дело и вернуть его за решетку. Понять это можно — 19 лет назад Дэниэл целиком признал свою вину.

© Sundance TV

Из такого материала мог получиться традиционный сериал с классической детективной интригой имени Лоры Палмер — в пользу этого говорил и финальный аккорд первого эпизода, самоубийство одного из ключевых свидетелей по делу Холдена. Но очень скоро выяснилось, что выстрел в голову на самом деле покончил с детективной интригой, а не раскрутил ее, как следовало бы ожидать. «Rectify» не дает однозначного ответа, виновен ли Дэниэл, и, по словам автора шоу Рэя МакКиннона, эта деталь не слишком важна для истории. «“Rectify” — это прежде всего разговор о том, что значит быть живым», — утверждает МакКиннон, обладатель «Оскара» за короткометражку «Бухгалтер» (2001). Здесь его слова стоит развернуть: «Rectify» исследует, каково это — жить, умереть на долгие годы, а затем воскреснуть и найти в себе силы и смелость жить снова. Ибо свобода после двух десятилетий заточения — чудовищный по своим размерам подарок, который почти невозможно принять.

На свободе слишком ярко, солнечно и почему-то клонит в сон — Дэниэл засыпает в машине по дороге домой к родителям. Другого дома у героя нет — ему было всего 18, когда он попал за решетку. Старую комнату Дэниэла занял младший брат, которого он никогда не видел. Зато на месте полустертые отметки на дверном косяке — кажется, Дэниэл ничуть не вырос. Осколки его прежней жизни хранятся на чердаке, там он найдет кассетный плеер, игровую приставку с допотопным «Соником» и старую одежду отца, который умер, пока сын был в тюрьме. Сериал во многом полагается на такие мелочи, чтобы показать дискомфорт героя при столкновении с новой реальностью. Именно показать, а не проговорить: «Rectify» отличается от всех остальных сериалов на свете прежде всего тем, что главное здесь заключено в неуклюжем жесте, в пойманном взгляде, в скрипнувшей половице, в тени под дверью, неловко отступающей назад, в блике столового ножа, в рассыпанном кофе, в белизне стен, в танцующем надувном человеке. Когда дело доходит до слов, «Rectify» пытается заново попробовать их на вкус. Вот за семейным обедом произносит молитву глава семьи Тэд, второй муж мамы Дэниэла. «Очень мило, Тэд», — с улыбкой говорит она, и Дэниэл сначала вслух повторяет эти простые слова вслед за мамой, а затем бормочет себе под нос, будто примеряя их на себя. Такого не услышишь в камере смертников — это слова свободных людей, и этим словам ему еще предстоит учиться заново.

© Sundance TV

«Мой брат — центр нашей вселенной», — сказала как-то сестра Дэниэла, посвятившая всю свою сознательную жизнь борьбе за его освобождение. Но начало второго сезона ослабляет зависимость «Rectify» от фигуры главного героя. Он целых два эпизода лежит в коме и блуждает во снах и галлюцинациях после того, как группа местных жителей с обостренным чувством справедливости избила его до полусмерти. На первый план выходят близкие Дэниэлу люди, и мы узнаем, как его возвращение повлияло на членов семьи — включая тех, кто прежде его не знал. Вот, например, в браке его сводного брата явно наметилась трещина, настолько Дэниэл в первую же неделю своего пребывания на свободе завладел, вольно или невольно, мыслями его юной религиозной жены.

Чувствуется, что в новом сезоне у «Rectify» больше места для маневра: в прошлом году было шесть серий, сейчас заказано десять. Авторам хватает времени даже на адвоката, который вытащил Дэниэла из тюрьмы благодаря ДНК-уликам, а теперь прощается в камере смертников с другим клиентом, чья вина подтвердилась — как раз благодаря ДНК-анализу. Это изящное зеркальное отражение истории Дэниэла — прозрачное напоминание о том, что герой все еще может быть приговорен к смертной казни.

© Sundance TV

Лежа в коме, Дэниэл видит сон-воспоминание о своих тюремных днях. Между одиночными камерами смертников есть вентиляционная решетка, сквозь которую можно разговаривать с соседом: так Дэниэл завел настоящего друга, а потом потерял его и теперь неделями не встает с постели. «У тебя клиническая депрессия, дружок», — скажет сосед с другой стороны и займется терапией: снимет свою тюремную робу, постелет матрас на полу рядом с вентиляционной решеткой и расскажет Дэниэлу о том, как когда-то насиловал его — когда тот только попал в тюрьму. «Кажется, я был четвертым», — ностальгирует сосед и трогает себя. Так решетка между камерами превращается в интимное отверстие — ведь в этих условиях это единственный доступ к другому человеку. Не случайно сосед с нежностью поглаживает эту решетку после оргазма.

В первом сезоне был примечательный кадр: Дэниэл стоит в центре бейсбольного поля и будто ждет, какой крученый мяч подаст ему новая жизнь. В конце концов он дождался броска, и этот мяч едва не снес ему голову. Дэниэл, конечно, выйдет из комы, во второй раз увернувшись от объятий смерти, да и в камеру он вряд ли снова попадет — тюрьма и так постоянно у него на уме. А значит, ему остается, в сущности, ходить по улицам, паркам, супермаркетам, стадионам, кладбищам и ждать, что однажды наступит день, когда он сможет принять свою свободу как должное — и в ту же секунду превратиться в обычного человека.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349606
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342861