11 августа 2021Театр
111

Kiss Kiss, Bang Bang

Послесловие к вечеру Стравинского в Мариинском

текст: Татьяна Розулина
Detailed_picture© Наташа Разина / Мариинский театр

COLTA.RU возвращается к еще одной из важных премьер уходящего сезона — программе «Байка. Мавра. Поцелуй феи» в Мариинском. Спектакль Максима Петрова на музыку Игоря Стравинского был подробно описан в разделе «Академическая музыка». В разделе «Театр» Татьяна Розулина рассуждает о сценическом тексте и контексте премьеры.

Мариинский театр собрал программу редкостей — за сотню лет каждое из сочинений поставили в России едва ли по два раза, — и премьера прошла на грани фола: оказалось, что короткую «Байку про лису, петуха, кота да барана» требуется репетировать, да и «Мавру» не взять наскоком, как Чайковского с Вагнером (для нее хорошо иметь опыт исполнения старинных опер, но где барокко и где Мариинский театр), а чтобы избежать неловкости в виде криво склеенных декораций, требуется время — по слухам, на выпуск спектакля постановщикам и производственным цехам отвели меньше месяца. Теперь, отойдя от премьеры на расстояние, можно сформулировать более существенные мысли о ней.

Спектакль провоцирует начать старинную критическую игру «что на что похоже». Суета и теснота окошек-гостиных «Байки» — Кэти Митчелл или «Воццек» Дмитрия Чернякова? В «Поцелуе феи» павильон с люстрами и происходящая в нем катавасия, когда на героя напяливают именинный колпак и заставляют танцевать с только что подаренной невестой, — конечно, это похоже на классического «Евгения Онегина» Чернякова, но проблема в том, что российский культурный обыватель в любом павильоне с люстрой обычно видит Чернякова.

Метод хореографа Максима Петрова адекватен методу композитора Игоря Стравинского.

В «Поцелуе феи» не имеют значения цитаты из конкретных оперных спектаклей: сама «режиссерская опера» появляется здесь как highlights, хрестоматия идей и приемов. Цитаты хореографические, напротив, даны в аптекарских дозах: Баланчин, Форсайт, гораздо меньше — Ратманский. Метод хореографа Максима Петрова адекватен методу композитора: Стравинский не просто обработал фортепианные пьесы Чайковского, партитура представляет собой концентрат типичных музыкальных оборотов — Tchaikovsky extra dry.

© Александр Нефф

Если всерьез отыскивать учителей Петрова, они найдутся в новейшем английском оперном театре — режиссеры Дэвид Паунтни, Ричард Джонс и недавно ушедший из жизни Грэм Вик. Мариинский театр не прошел мимо них: в 2003-м Паунтни ставил здесь «Чародейку», а Вик за четверть века выпустил четыре спектакля, причем в последнем из них, «Войне и мире» 2014 года, Петров работал хореографом. От англичан в новой работе — обстоятельное изложение правил игры в начале спектакля и их полная отмена к финалу (с этим связано постепенное разрушение пространства), а также интерес к национальной идентичности в эпоху современности. Аборигенам предлагается побыть туристами в родной стране, русское преподносится как сувенирное, с гротескными кокошниками и подтанцовками из репертуара ансамбля «Березка», но рядом — суровая четверка парней с нумерованными спинами и неспособный вырваться из замкнутого пространства герой «Поцелуя феи», постоянное напряжение между интимным и коллективным, не так живи, как хочется, весело на душе.

По-английски в спектакле смешаны entertainment и художественное исследование, наивное и серьезное, модное и «модное» (среди постановщиков не случайно оказалась художница Юлдус Бахтиозина). Такая смесь может сильно раздражать, но терпеливому зрителю она способна кое-что сообщить о нем самом.

Действие приходит сюда и сейчас, хореограф устраняется, предпочитая не выводить мораль, а зритель становится соучастником действия — это и делает спектакль современным.

В последней картине «Поцелуя феи» постановщик сносит павильон (к слову, ненастоящий: сценограф Альона Пикалова лишь нанесла на стены архитектурный чертеж), сворачивает культурологические аттракционы и оставляет героя на бездонной сцене — более жутко выглядит только безглазая голова Стравинского на суперзанавесе. Это не абстрактная «страна вне времени и пространства» из партитурной ремарки — в роли самой себя выступает пустая сцена Мариинского-2; пустоту требуется чем-то заполнять, и для Мариинского театра это уже много лет составляет художественную проблему. Действие приходит сюда и сейчас, хореограф устраняется, предпочитая не выводить мораль, а зритель становится соучастником действия — это и делает спектакль современным. Ложноклассические аллюзии не должны сбивать с толку.

© Наташа Разина / Мариинский театр

Вечер Стравинского — первая большая работа Петрова, и его музыкально-пластическая интуиция иногда оказывается сильнее его самого. На круг наберется много проколов, но принципиальные ходы представляются точными: сепарация вокалистов и оркестра, полифоническое устройство «Байки» и «Мавры», увеличение амплитуды действия от начала вечера к финалу. Есть проблема с хореографией. Петров строит эффектные кордебалетные ансамбли из минимального набора па (третья картина «Поцелуя феи»), удачно работает с моделью «русского» и дополняет классический лексикон в импровизационных по природе соло — но комбинации па всякий раз буксуют и осторожно закругляются, движение дробится на короткие фразы, оно страдает ритмической недостаточностью. Танцу не хватает жесткости, а спектаклю в целом — раз уж в нем заявлена тема буллинга — жестокости, строгости авторов к своим персонажам и к зрителям. Судя по восторженному приему, аудитория к этой новой строгости вполне готова. Даже руководство театра решило не избавляться от трудной премьеры, как было с теми же «Войной и миром» Вика, и в начале нового сезона объявило два представления.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319750
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325165