Линор Горалик: пять историй про трансгрессию

«Вот ты, Вася, дожил до седых мудей, — говорил он кому-нибудь из коллег, — а тупой, как Буратино»

текст: Линор Горалик
Detailed_picture 

…Вот, скажем, на занятии детского книжного клуба преподаватель обсуждает с группой хороших умненьких семилеток «Все лето в один день» Брэдбери. Говорят о преступлении и наказании. «Представьте себе, — говорит преподаватель, — что у вас на глазах двое детей бьют незнакомого вам третьего. Что делать?» — «Вмешаться! Позвать взрослых! Побежать за помощью!..» «Хорошо, — говорить преподаватель. — А теперь представьте себе какую-нибудь одноклассницу, которую вы очень не любите. Представили? И вот вы идете, а двое детей бьют этого неприятного ребенка. Что делать?» Секунда молчания. У преподавателя сердце радуется. Кто-то робко говорит: «Ну-у-у-у, все равно бы надо это самое…» Еще кто-то уверенно замечает, что ее, наверное, «за дело бьют». И только одна девочка с прямой спинкой твердо говорит: «Вмешаться и прогнать их, конечно!» И, прежде чем преподаватель успевает в радости своей открыть рот, добавляет: «А потом самой ее добить!» Продышавшись, преподаватель спрашивает: «Катенька, но ведь так-то ты же не бьешь эту девочку, правда? А тут-то почему?» «А она сильная, — ясноглазо отвечает Катенька. — А тут она уже ослабнет!»

…Вот, скажем, поэт Полина Барскова пытается купить футболку у цыганки. «Как вы думаете, — спрашивает, — брать пятьдесят второй размер или пятьдесят четвертый?» «Бери пятьдесят четвертый, — говорит цыганка, оценивающе оглядев Полину, — ты бойкая».

…Вот, скажем, некрупный московский предприниматель Т. в юности своей, пришедшейся на ранние девяностые, принадлежал к довольно крупной бандитской конгломерации. Стрельба была, пиджаки были, всякий жесткач был — такие ребята. Т. был совсем мальчиком на побегушках, но Большому приходился дальним племянником, поэтому ему доверяли и брали его с собой на всякое — учиться жизни. Любимой фразой Большого была фраза про седые муди. «Вот ты, Вася, дожил до седых мудей, — говорил он кому-нибудь из коллег, — а тупой, как Буратино». Или там: «Вот ты, Левый, дожил до седых мудей, а е*ло завалить не умеешь». Ну, понятно, Большого взорвали вместе с машиной, Вася сел и довольно быстро напоролся на заточенную вилку, Левого через окно собственной квартиры убрали партнеры, а Т. как-то выбрался, пришел в себя и занимается небольшим, вполне вегетарианским бизнесом, растит детей, все хорошо. Любимая фраза у него по сей день — про седые муди. «Каждое утро, — говорит, — смотрю в зеркало и бормочу: “Я дожил до седых мудей. Я дожил до седых мудей, бл***”».

…Вот, скажем, маленький мальчик, вися на материнской руке посреди станции «Рижская», начинает вкрадчивым шепотом: «Мама, знаешь, я больше не хочу быть такой человек, как ты меня растишь. Я хочу орать в метро-о-о-о-о-о-о-о-о-о-а-а-а-а-а!!!»

…Вот, скажем, молодой журналист Н. крайне интеллигентной наружности, с нежной бородой и в круглых очках, входит в нелюбимую темную подворотню, мимо которой домой не попадешь. В подворотне молодого журналиста Н. поджидает тень неприятных очертаний — стоит в темноте, ничего не делает, явно ждет добычи. Н. делается нехорошо. Тень подходит и пустым голосом спрашивает закурить. Н. отродясь не курил, но от ужаса начинает хлопать себя по карманам, как если бы мистическим образом там могла оказаться пачка сигарет. Тень чиркает зажигалкой, освещает свое рыхловатое лицо и начинает в мерцающем свете пламени разглядывать добычу. Молодой журналист Н. опускает руки по швам и всем видом дает понять, как он неимоверно жалеет, что у него не нашлось закурить. «Нету?» — сипло спрашивает тень не сулящим ничего хорошего голосом. «Нету…» — честно говорит Н. «Бедный ты, да?» — говорит тень. «Небогатый», — честно говорит Н. «Жалко, — говорит тень. — Солженицын, знаешь, говорил, что независимого гражданина не может быть без частной собственности. Вот из-за таких, как мы, России свободы не видать». С этими словами тень снова прижимается к стене и уходит в темноту, а молодой журналист Н. еще некоторое время стоит, шевелит ртом.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320737
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325848