Без подпорок система не устоит

Максим Трудолюбов о том, что после вчерашних выборов ничто уже не будет прежним

текст: Максим Трудолюбов
Detailed_picture© Василий Шапошников / Коммерсантъ

Новая политическая ситуация — уже реальность. Результаты кампаний в Москве, Екатеринбурге, Красноярске и Петрозаводске — большое событие. Сейчас много разговоров о том, в чем виноваты те, кто не пришел на выборы. Да, могли бы, конечно, и прийти. Но в России пока нет обязательного голосования, как в Австралии, так что не ходить на избирательный участок — тоже выбор.

Хорошо, когда голосует тот, кто понимает, зачем он это делает. Вот и сейчас те, кто сильно хотели голосовать и знали, зачем они это делают, пришли на участки и проголосовали. Так было и в прошлом.

Просто раньше среди тех, кто знали, зачем они голосуют, были в основном бюджетники, пенсионеры и другие зависимые от государства люди. Они шли поддержать источник своего благополучия (или, точнее, неблагополучия). Теперь они в замешательстве. Может быть, стали понимать, что это источник неблагополучия. Среди голосовавших гораздо больше стало тех, кто меньше зависит или хочет меньше зависеть от государства. Это мое предположение. В любом случае одна ясность есть: автоматическое «пенсионерское» голосование за начальство осталось в прошлом. И телевизор можно уже не считать серьезным ресурсом власти в больших городах.

Судя по всему, сейчас — в новой ситуации — вялое голосование помогло новым кандидатам, а не тем, кто уже занимает должности. Не исключено, что оппозиция выиграла (или власть проиграла) не только в Екатеринбурге, Красноярске и Петрозаводске, но и в Москве. Не исключено, что в новой ситуации вообще многое помогает новым, а не старым.

Телевизор можно уже не считать серьезным ресурсом власти в больших городах.

Выяснилось, что в противостоянии старых и новых имен новые побеждают теперь быстрее, чем организаторы могли ожидать. Бросающийся в глаза результат выборной кампании — слабость административно-партийной системы, выстроенной Кремлем под тех, кто занимает должности (под incumbents, под тех, кто «исполняет обязанности», или попросту под «старых»). Эта слабость системы больше напоминает ее отсутствие.

У прошедшей кампании явно была некоторая сверхзадача, заданная людьми, которые считают себя авторами и менеджерами российской политики. На публике они формулировали ее как задачу обеспечить «политическую конкуренцию, прозрачность и легитимность электоральных процедур» (слова Вячеслава Володина в передаче Константина Костина в статье, опубликованной последним в «Ведомостях»). Как они эту сверхзадачу продавали Владимиру Путину, мы не знаем. Почему именно решено было выпустить Навального — не знаем. Может быть, и правда хотели притушить Сергея Собянина с его якобы гигантской потенциальной поддержкой и долгосрочными планами.

Вялое голосование помогло новым кандидатам.

Что бы ни стояло за этой идеей на самом деле, эксперимент показал самим авторам, что работающей институциональной структуры, на которую они могли бы полагаться, нет. И что еще печальнее для Кремля, содержательной добровольной поддержки у его кандидатов тоже нет. Как только убираются самые грубые подпорки — недопуск кандидатов, масштабные фальсификации, подкуп, — поддержка схлопывается. Начинают выигрывать новые люди. Выигрывают те, кто просто-напросто думает и действует, а не проедает бюджет.

Как только игровое поле становится хоть немного пригодным для игры, современно мыслящие люди выигрывают у тех, кто привык к подпоркам. Кампания Навального — даже по мировым меркам — инновационная, активная и эффективная. Если бы у Леонида Волкова, его команды было больше времени, выборы в Москвы были бы выиграны Навальным без всяких натяжек. Все-таки кампании Собянина и Навального — как из разных веков. В открытой борьбе железный век не мог бы не выиграть у каменного.

Важно оговориться, что перед нами состязание поколений и технологий. Речь о политике в смысле борьбы за власть (politics). И мы пока вовсе не говорили о содержании, о policy.

Слабость системы больше напоминает ее отсутствие.

И здесь есть смысл сказать два слова в поддержку Сергея Собянина. Он не совсем обычный чиновник. Он старается думать и действовать. Но сосредоточился на городе и урбанизме (как бы он ни понимал их), а не на политике. То есть, как он, вероятно, рассуждал, — на policy, а не на politics. Потом он почему-то решил попробовать состояться и как политический игрок. Но это было сделано в какой-то невероятной спешке. Эта лихорадочность не пошла ему на пользу. И несмотря на то, что в его команде немало людей «железного» века, он действует в старой системе ориентиров и ценностей. Оказалось, что борьба за власть — более весомая история, чем содержательная политика. Впрочем, второе без первого и невозможно.

Весь опыт выборов в Москве (и Екатеринбурге, конечно) крайне важен и будет, я уверен, подробно изучаться, так что никакая следующая серьезная кампания в российских больших городах не будет прежней. Новые правила уже действуют.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353528
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337377