Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242312Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес любит музыку. В молодости он посещал концерты в легендарном нью-йоркском клубе CBGB, где начинали Ramones, Blondie и Talking Heads, а последние несколько лет он открывает речью шоукейс-фестиваль Tallinn Music Week, который собирает около 800 профессионалов музыкальной индустрии со всего мира. После спича президент Ильвес дал эксклюзивное 10-минутное интервью сайту COLTA.RU о любимой музыке, хипстерах, которые пьют крафтовое пиво, последнем клипе Pussy Riot и отношении к русским в Эстонии.
— Как вы в свое время оказались в клубе CBGB?
— Я жил в начале 1970-х в Нью-Йорке — учился в Колумбийском университете. А в CBGB тусовались мои друзья.
— Часто вы там бывали и кого слышали?
— Ну, несколько раз бывал... на New York Dolls, на Лу Риде, когда он запустил свой сольный тур. Там много кто выступал.
— У вас была любимая группа в CBGB?
— У меня никогда не было любимой группы. Когда тебе семь лет или даже три года, у тебя может быть любимый цвет, но, очевидно, с возрастом это проходит. Я люблю интересную музыку. В то время я слушал не только рок-н-ролл, но и классику, блюз … Для меня музыка не делится на жанры.
— А сейчас в Таллине среди всего множества клубов или баров есть тот, где вас можно встретить?
— При моей работе тяжело ходить по клубам и барам. Но я слушаю музыку…
В вашей стране есть люди, которые отношение к русским в Эстонии пытаются окрасить в неприятные, грязные цвета. Но это нонсенс.
— В филармонии?
— И там тоже. Как я уже сказал, у меня нет привязанности к определенному типу музыки. Мне кажется, это справедливо для большинства людей. Один мой друг — известный эстонский классический композитор, но начинал он с того, что играл в рок-группе.
— Вы замечаете, какое влияние фестиваль Tallinn Music Week оказывает на Таллин?
— Таллин, очевидно, меняется. Он становится более открытым к альтернативной музыке, частью которой является Tallinn Music Week. Город становится более дружелюбным. У нас появились районы города, где живут... знаете, только хипстеры, которые пьют крафтовое пиво (смеется).
— Есть ли какая-то выгода для эстонской экономики от Tallinn Music Week?
— Полагаю, бары и отели зарабатывают. Я не знаю сколько. Насколько я знаю, организаторы Tallinn Music Week держатся на точке окупаемости и не зарабатывают значительных денег. А вот бары и отели — да.
— Как меломан, возможно, вы цените какую-нибудь русскую группу из числа тех, что уже приезжали на TMW, или из прошлого?
— Я не знаю русских групп. Я знаю, что в Эстонии есть рэп-группа, которая поет на русском, и она интересная. А вот с современной русской музыкой незнаком — мне трудно приехать в Россию, знаете ли (смеется).
Вы можете себе представить, чтобы в Москве на государственном канале решились критиковать президента?
— Вас совсем ничего не связывает с Россией или Советским Союзом?
— Ничего. Моя бабушка была русской — и это все. Я не жил в СССР. Я знаю только, что в 1980-е русские приезжали в Таллин, потому что здесь было свободнее. Мой друг Артемий Троицкий, который теперь, кстати, живет в Таллине, приезжал сюда, потому что музыкальная жизнь здесь была более разнообразной и насыщенной, чем в Москве.
— Вот, кстати, Артемий Троицкий не давал вам послушать русской музыки?
— Давал, давал. Я не вспомню сейчас что (смеется). Но при встрече у нас всегда возникают темы поважнее — политические репрессии, Pussy Riot и т.д. Вы можете посмотреть мою речь на открытии Tallinn Music Week в 2012 году — она есть в YouTube: тот самый спич, который я произнес в поддержку Pussy Riot до того, как они стали знамениты. Их только арестовали.
Одна из главных особенностей моей работы состоит в том, что она не делится на части — отдельно музыка, отдельно политика, отдельно что-то еще: это один большой, туго завязанный узел разных тем.
— Позвольте тогда коснуться немузыкальной темы. Насколько я знаю, примерно 30% населения Эстонии — русские...
— Русскоязычные. У нас живут также украинцы и белорусы.
— Это большой процент, большая часть общества.
— Да, где-то так. Плюс-минус.
— Вы выделяете русскоязычную часть населения Эстонии в отдельную группу? Думаете про нее как про особенную часть общества?
— Русскоязычная часть населения живет здесь как полноправная часть демократического общества. Они могут говорить что хотят, думать что хотят, работать где хотят и путешествовать где хотят. Конечно, существуют определенные культурные и религиозные различия, но, мне кажется, у нас в Эстонии на них не слишком обращают внимание. Я, во всяком случае, не придаю этому большого значения. У нас здесь происходят парламентские выборы, в которых принимают участие и правые партии с русскоязычными кандидатами, и левые партии с русскоязычными кандидатами, и либеральные партии с русскоязычными кандидатами. Я знаю, что есть люди в вашей стране, которые отношение к русским в Эстонии пытаются окрасить в неприятные, грязные цвета, но это нонсенс. У нас здесь свободное общество. В прошлом августе я был серьезно атакован одним из эстонских государственных телеканалов за защиту Pussy Riot. Я — лично. Вы можете себе представить, чтобы в Москве на государственном канале решились критиковать президента? В Эстонии же — о'кей, мне это только понравилось.
— Кстати, вы видели последнее видео Pussy Riot?
— Да, видел. Я не был сильно впечатлен.
Понравился материал? Помоги сайту!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242312Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20243246Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202410892Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202417463Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202418175Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202420864Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202421644Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202426766Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202426983Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202427876