Noize MC: «Баттлы — это желтая журналистика»

Популярный рэпер объясняет, почему он променял рэп-баттлы на масштабную хипхоперу по мотивам древнегреческого мифа

текст: Денис Бояринов
Detailed_picture© Игорь Клепнёв

Бывший когда-то «самым опасным рэпером в РФ», Noize MC выпустил новый альбом — и это 30-трековая «хипхопера» «Орфей & Эвридика», в которой древнегреческий герой участвует в рэп-поединках со Спартаком, Прометеем и Нарциссом, становится звездой Эллады и проходит через испытание славой. И, естественно, это история даже не про шоу-бизнес, а про любовь. Денис Бояринов поговорил с Noize MC о том, почему ему древнегреческий миф сейчас интереснее, чем политическая повестка дня и баттлы.

— Пишут, что «Орфей & Эвридика» — это первая хипхопера…

— Врут.

— Первой была «Копы в огне». Ты ее видел?

— Ну конечно. Я большой поклонник этой постановки. Для меня мощным вдохновляющим моментом было сотрудничество с режиссером Юрием Квятковским, который ее ставил. Юра был постановщиком сценической версии «Орфея & Эвридики» и режиссировал онлайн-трансляцию, которую мы показали в день релиза, 31 мая. Мы с Юрой всерьез подружились в процессе работы и планируем работать вместе и дальше.

— Кому пришла в голову идея сделать хипхоперу?

— Вообще это был спонсорский проект — в 2016 году компания Ballantine's обратилась ко мне с идеей переработать первую советскую рок-оперу «Орфей и Эвридика», записанную «Поющими гитарами». Они планировали получить что-то вроде мероприятия — яркого, но одноразового. На первую же встречу пришел Юра — мы с ним познакомились, обменялись респектами, и стало понятно, что начинается что-то большое и настоящее.

— Что осталось в твоей хипхопере от советских «Орфея и Эвридики»?

— Я оттуда оставил буквально два-три сэмпла. От идеи переделывать советскую рок-оперу я сразу отказался. С одной стороны, ее очень серьезно надо было адаптировать. С другой стороны, это очень сковывало меня в творческом порыве. Мне было интересно сделать оригинальный материал. Я взял оттуда только то, что мне подходило идеально.

Меня раздражают попытки запихнуть все, что я делаю, в категорию «утром в газете — вечером в куплете».

— Кто писал либретто?

— Это плод совместных усилий — моих, Юры Квятковского и его помощницы Александры, которая структурировала его идеи. Это была ежедневная работа — постоянный мозговой штурм.

— Как поменялось твое отношение к мифу об Орфее и Эвридике за время работы над хипхоперой?

— Я ознакомился с таким количеством его прочтений, что узнал о нем больше. Теперь для меня это гораздо более понятная история во всех деталях.

— Какое из прочтений тебе наиболее близко?

— Ближе всего все-таки оказалась рок-опера «Поющих гитар». Совмещение античного сюжета и реалий музыкальной индустрии — это то, что я увидел у них. Пожалуй, это самое современное прочтение на данный момент из всех, мне известных. Точкой входа для меня стала сцена состязания певцов, где возникают очевидные параллели с рэп-баттлом. Мы с Квятковским тут недавно обсуждали, что «хипхопера» — это неверное определение для «Орфея & Эвридики». Больше бы подошло «баттл-мюзикл».

— Чем отличается нынешняя версия «Орфея & Эвридики» от первоначальной, образца 2016 года?

— Отличается максимально. Я многое выкинул, многое написал с нуля, многое заменил. Очень сильные изменения претерпел баттл. Это сцена из шести треков, где сражаются Прометей, Нарцисс, Спартак и Орфей. Я переделал половину баттла — остались неизменными оба трека Прометея и трек Спартака.

— В 2016-м, когда ты начал придумывать «Орфея & Эвридику», еще не было такого интереса к рэп-баттлам?

— Был. Сейчас эта тема дошла до мейнстрим-аудитории и выходит в тираж. А в андеграунде пик интереса к ним как раз пришелся на 2016-й. Например, ST, который у нас исполняет роль Спартака, приехал на репетицию хипхоперы сразу после баттла с Мироном.

— Последний год от русского рэпа было невозможно скрыться — новые рэперы из «ВКонтакте», шумиха вокруг баттлов. Но ты — человек, который мог бы и должен был в этом участвовать, — как будто бы ушел в тень. Ты это специально сделал?

— Мне очень не нравится, что в современном музыкальном мире имидж, SMM и погоня за дешевой шумихой окончательно подменили суть. Мне хотелось бы от этого уйти. Я хотел бы, чтобы первым, что обо мне можно узнать, была моя музыка. Возможно, эта позиция не очень в духе времени, но она такая. Период, когда кто я такой, знали все, но до моих песен из них доходило только процентов 20, мне уже успел наскучить. Ответы на вопросы, почему я не принимаю участия в баттлах, почему я не набрасываюсь на слушателей из каждого утюга, сформулированы в самой хипхопере. «Орфей & Эвридика» — это то, чем я занимался последние два года. Это огромный проект, потребовавший от меня гигантского количества сил и времени. Я очень много занимаюсь музыкой, у меня нет желания заниматься тем, что ее нынче окружает.

© Игорь Клепнёв

— Тебе поступают предложения, но ты отказываешься?

— Какого рода предложения?

— Ну… например, забаттлить за миллион с Птахой…

(Смеется.) Нет, таких предложений не поступало. Поступают какие-то вызовы на баттлы, но это неинтересно. Тут есть такой момент, что когда тебя что-то вдохновляет, то сомнения отступают на второй план. Меня больше не вдохновляет эта энергия — кого-то унизить витиеватым способом, найти все маленькие недочеты в его биографии. Это желтая журналистика. Когда-то мне это казалось увлекательным. Сейчас — нет. Артисты, с которыми мне было бы интересно в творческом ключе посоревноваться, — я слушаю их музыку и отношусь к ним с уважением. Я не горю желанием объяснять, почему они — плохие люди, ужасные исполнители и отвратительные авторы. А если музыка каких-то людей мне не нравится — я ее просто не слушаю, зачем мне погружаться в детали их биографий?

Во времена фристайл-баттлов прикол был в другом. Там было очевидно, кто способен в спонтанной ситуации решать быстро поступающие творческие задачи, а кто — нет. В этом был элемент канатоходства. А сейчас тексты для баттлов пишутся от трех месяцев до года. В этом жанре есть интересные поединки — но их единицы.

— Фристайл-сцены у нас так и не появилось?

— Таких рэперов довольно много, да и уровень их высокий. Но их баттлы не пользуются популярностью.

Мне фристайл интереснее использовать как элемент шоу, как часть концерта. Для меня самое интересное во фристайле — это способность рассказать какую-то историю необычную, сюрреалистическую, сочинив ее по ходу концерта. Я за сторителлинг. Это тоже не баттл-формат.

Я за сторителлинг.

— Как ты представляешь себе дальнейшую жизнь хипхоперы — ты собираешься с ней гастролировать?

— Мы ведем переговоры с рядом театральных площадок, чтобы сделать постановки в следующем году. А в идеале мне видится музыкальный фильм. Все это очень крупные проекты, требующие серьезной подготовки. Это крупный жанр — он требует много времени.

Noize MC был одним из немногих российских музыкантов, которые комментировали происходящие в нашей жизни события. Порой очень остро, болезненно, что становилось поводом для обсуждения. Последние два года, когда ты был занят этим проектом, ты молчал. Потому что не обращал внимания на то, что происходит?

— Я, конечно же, обращаю внимание на то, что происходит, и от социальной тематики не отрекаюсь. Недавно вот написал новую песню в таком духе, через пару месяцев хочу выпустить клип на нее. Но «Орфей & Эвридика» — это история о совершенно других переживаниях, она никак не завязана на текущую социополитическую повестку, и приплетать к ней какие-то злободневные комментарии было бы совершенно неуместно.

Меня вообще, если честно, всегда раздражали попытки запихнуть все, что я делаю, в категорию «утром в газете — вечером в куплете». Думаю, это происходило, в первую очередь, потому, что журналистов цеплял сам факт игры артиста на их поле — и происходила подмена понятий, типа: я популярен, потому что исполняю рэп на злобу дня. Больше всего меня бесила эта вонючая формулировка «...получивший широкую известность благодаря треку о РЕЗОНАНСНОМ ДТП НА ЛЕНИНСКОМ». Черт, да эта история получила огласку только из-за моего трека о ней, а не наоборот: тогда промолчали все — СМИ никак не реагировали на происшедшее, пока не вышел «Мерседес S666». Не было это ДТП резонансным. А я был уже состоявшимся артистом, гастролирующим по всей стране, — поэтому этот трек и услышали, поэтому он и наделал шума. Но тут ко мне выстроилась очередь квадратноголовых репортеров, поставивших телегу впереди лошади и начавших из меня в своих заметках лепить куплетиста-спекулянта, зарифмовывающего новости. Хотя любой опыт, конечно, при правильном осмыслении идет только на пользу: ну, например, теперь, когда я пишу о том, что меня волнует в происходящем со страной и обществом, получается «Иордан», а не «10 суток в раю», — по-моему, это шаг вперед.



Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319753
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325168