18 декабря 2020Кино
127

«Должно быть, это рай» Элайи Сулеймана

Почти немая комедия, радикально обнуляющая палестинский конфликт

текст: Василий Корецкий
Detailed_picture© Qatar Film Days

Когда режиссер Элайя Сулейман приходит к французскому продюсеру со сценарием своего нового фильма, в ответ он слышит вежливый отказ на французском (которого, кажется, не знает): «Мы очень сочувствуем палестинскому народу и болеем за него. Не то чтобы мы хотели более политизированный или экзотический фильм, нет. Но действие вашей картины… могло бы происходить где угодно!» И действительно: действие фильма, героями которого оказываются и Сулейман, и продюсеры — парижские и нью-йоркские, и Гаэль Гарсиа Берналь, происходит по всему миру. И мир этот одинаково прекрасен и абсурден.

Сам Элайя Сулейман уже достаточно снял политического кино: его сентиментальная и печальная мелодрама «Божественное вмешательство» — о любовниках, живущих по разные стороны палестино-израильской границы (он, как и сам Сулейман, — в Назарете, она — в Рамалле) и вынужденных проезжать бесконечные блокпосты, чтобы увидеться друг с другом, — стала большим событием 18 лет назад. И большим скандалом: участвовавший в каннском конкурсе фильм был выдвинут американским дистрибьютором на «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм» (от Палестины), но академия отказала, сославшись на то, что, по ее правилам, Палестинская автономия не считается самостоятельным государством.

Режиссерский стиль Сулеймана, кристаллизованный в «Раю», был заметен еще тогда — немногословный deadpan-сарказм, вызывающий ассоциации и с Жаком Тати, и с поздним Иоселиани, и даже с Роем Андерссоном (будь погода в душе шведского мизантропа чуть получше). Здесь же режиссер (он сам себя и играет) доходит до предельного минимализма. Главный герой, любопытный господин в вечном канотье, с одинаковым пристальным, доброжелательным, но и немного ошарашенным интересом лорнирует соседей, ворующих лимоны с дерева под его окном, дуболомов-палестинцев, вымогающих в ресторанчике лишний стакан красного, парижских полицейских, вшестером охраняющих платформу метро от бабушки с кошелкой, социальный патруль, привозящий клошару пивка на завтрак, невоспитанных европейцев, воюющих за скамейки перед фонтаном, военный парад по случаю Дня взятия Бастилии и наглого воробья, который так и норовит запрыгнуть на клавиатуру макбука. Сцена с воробьем, превращающим лэптоп в старомодную пишмашинку, — не просто лучшая шутка фильма, но и его, так сказать, сердце: христианское смирение героя, дающее ему способность коммуницировать с птицей (с людьми это удается, увы, не всегда), приобретает тут уже совершенно агиографический масштаб.

© Qatar Film Days

Этот христианский универсализм, впрочем, вовсе не лишен и политического месседжа; напыщенный француз тут совсем не прав. Политика присутствует в фильме. Прежде всего — прямо в отдельных сценах-гэгах. Пара милых солдат в униформе без опознавательных знаков везет по живописному израильскому пейзажу девушку с завязанными глазами. Активистка в Центральном парке обнажает грудь с нарисованным на ней палестинским флагом. Нахлынувшие воспоминания о доме заставляют героя вдруг спроецировать израильские реалии на Европу — и в парижских экстерьерах тотальная милитаризация и автоматы, свисающие с каждого второго плеча, начинают выглядеть и абсурдно, и жутко. Но эти тонкие сценки — скорее, теги, внешние маркеры, позволяющие идентифицировать это совершенно интернациональное кино (достается тут и цинично-прагматичной голливудской «политике репрезентации», в которой когда-то было отказано самому Сулейману) как палестинское. Настоящий же политический акт Сулеймана — как раз отказ от «политического кино». Убирая злободневность, локализм, плакатность, отматывая историю развития кино назад, от памфлета к слэпстику, к немой комедии, он — пусть только на экране — снимает эксцесс, эскалация которого служит бесконечным топливом политического конфликта. Американский гадатель на Таро говорит Сулейману: «Палестина исполнится… но не при нашей с тобой жизни». Все, происходящее на экране, утверждает, что обычная жизнь может (в смысле — имеет потенциал) начаться прямо сейчас — и где бы то ни было.

Онлайн-премьера фильма «Должно быть, это рай» пройдет на платформе Qatar Film Days 18 декабря.
Фильм можно будет посмотреть бесплатно с 18 декабря по 6 января.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202364638
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202338486