4 августа 2020Кино
200

Цай Минлян: «Эпидемия открыла другие форматы созерцания»

Классик «медленного кино» — о «Днях» и своем возвращении в кинематограф большого экрана

текст: Марат Шабаев
Detailed_picture© The Australian National University, Canberra

4, 6 и 26 августа в летнем кинотеатре московского музея «Гараж» покажут новый фильм Цай Минляна — «Дни». «Дни» запечатлевают две разные жизни — будни страдающего от неизвестной болезни Кана (Ли Каншэн) и лаосского мигранта Нона (Анон Хонхынсай), подрабатывающего в массажном салоне. Оба изнывают от одиночества, которое ненадолго смягчится, когда Кан встретит массажиста на фудкорте. «Дни» — радикальный даже для Минляна фильм с почти полным отсутствием диалогов, а те, что есть, намеренно не субтитрованы.

Марат Шабаев поговорил с режиссером об истории создания картины и, разумеется, о влиянии эпидемии и карантина на новый ритм жизни — его и нашей.

— «Дни» — ваш первый полнометражный игровой фильм за семь лет. Почему после экспериментальных проектов вы решили вернуться к форме, от которой вы как будто уже отказались?

— Когда в 2013 году вышли «Бродячие псы», я решил завязать с форматом традиционного кино. Мне все это немного надоело, хотелось попробовать себя в других областях искусства, куда меня звали, — театре и VR. В это время у Ли Каншэна (партнер Цай Минляна и его постоянный актер. — Ред.) начались проблемы с шеей, ему постоянно приходилось лечиться. Я видел, как он страдает, продолжалось это три-четыре года. Эти страдания выглядели настолько естественно, что я стал снимать какие-то сцены — например, как он ходит к врачу на сеанс иглоукалывания. Не думал, что соберу что-то из этих записей, просто снимал жизнь, как я делаю всегда.

В Таиланде я повстречал Анона Хонхынсая. Меня привлек его образ жизни, который тоже был заснят мной без определенного плана. А потом мне пришло в голову связать эти две жизни вместе. Тогда мне и захотелось создать полноценный фильм. Он не был изначально запланированным проектом, а снимался по наитию в течение трех-четырех лет.

Все это время я не прекращал снимать. Когда несколько лет назад я заявил, что больше не буду делать игровое кино, это было связано с тем, что мне не нравится работать в традиционном формате. Учитывать коммерческий потенциал, бюджет, рассчитывать время на съемку — такое мне совершенно не по душе. А тут получилось сделать все по-другому, растянуть процесс создания на несколько лет.

Кадр из фильма «Дни»Кадр из фильма «Дни»© Homegreen Films

— «Дни» кажутся продолжением фильма «Река», в котором Ли Каншэна также мучает неизвестная болезнь. Можно ли рассматривать вашу работу с конкретным актером как попытку превратить кино в диагностический или медицинский аппарат?

— Мне интересен процесс терапии, ведь у каждого человека есть проблемы со здоровьем. В фильме «Река» эта история начинается, а «Дни» можно рассматривать как своеобразное продолжение, потому что речь идет о той же самой болезни. Когда мы снимали «Реку», казалось, что Ли Каншэн уже избавился от этого недуга, потому что ему стало лучше. Однако сложность данного заболевания в том, что сложно выявить причину и трудно вылечиться полностью. А через некоторое время произошло обострение. Поэтому мне хотелось развить эту тему. Возможно, придется снять и третий фильм на эту тему, хотя не хотелось бы.

— Важную роль в фильме играет мелодия музыкальной шкатулки. Почему вы выбрали музыку из «Огней большого города» Чаплина?

— Вы знаете, я уже второй раз использую эту мелодию — первый раз это было в фильме «Я не хочу спать одна». Она мне очень нравится, потому что обладает успокаивающим эффектом, что тут более чем уместно: она может утешить человека, если ему одиноко, он болеет или потерпел неудачу. Музыка становится элементом взаимного успокоения двух персонажей.

А еще с помощью музыкальной шкатулки я хотел показать, что в жизни многое повторяется. Она часто идет по кругу, как и болезнь Ли Каншэна. Кажется, что мы выздоровели, но вновь может произойти обострение. Так в принципе устроен мир. Шкатулку мне подарил мой продюсер, когда мы вместе были на кинофестивале в Амстердаме. Потом я подарил шкатулку Анону в Таиланде. Забавно: ведь потом мне пришлось попросить ее обратно, когда она стала необходимой для фильма. Все в нашей жизни циклично. Так и я говорил, что больше не буду снимать полнометражные игровые фильмы, но все-таки сделал это снова.

Кадр из фильма «Дни»Кадр из фильма «Дни»© Homegreen Films

— Мотив повторения связан с призраками, которые занимают в вашей фильмографии важное место (например, в «Прибежище дракона»). Не являются ли «Дни» сами призраком, возвращающим зрителя в начало нулевых, когда на фестивалях было модно «медленное кино»?

— Ну я в принципе люблю снимать кино, наиболее приближенное к реальности, поэтому и время в моих фильмах максимально естественно. Я не позволяю технике кинематографа (монтажу и пр.) ускорять время, а предлагаю увидеть происходящее в естественном виде. В моих фильмах редко прослеживается конкретная история, я пытаюсь показать жизнь — не чью-то конкретно, а жизнь в целом. И зритель должен ее увидеть. Это уничтожает пропасть между ним и персонажами. Аудитории мейнстримного кинематографа обычно хочется окунуться в экранную жизнь. У меня же такой цели нет. Я хочу, чтобы люди научились наслаждаться увиденным. Конечно, большинству такое не близко, поэтому им будет сложно воспринимать такой формат. А вот более открытым людям будет легко получить ощущение, схожее с тем, какое получаешь от похода в картинную галерею. Это процесс любования искусством.

— Нынешняя эпидемия очень хорошо рифмуется с «медленным кино». Во время карантина Апичатпонг Вирасетакул написал полушуточное письмо, в котором утверждает, что всеобщая изоляция превратит людей в идеальных зрителей, овладевших искусством созерцания. Изменит ли 2020 год то, как люди смотрят кино?

— Я еще не размышлял об этом. Например, мой образ жизни и творчества всегда был медленным. Конечно, пандемия повлияла на многих, в том числе и на меня. За последние месяцы я должен был несколько раз выехать за границу, но пришлось остановиться. Появилась возможность выбирать, чем заняться помимо работы. У европейцев более развито чувство визуального наслаждения, потому что есть возможность ходить в картинные галереи, получать доступ к разным видам искусства. В Азии еще недавно все было не так, поэтому у местного зрителя более традиционное представление о том, что такое фильм. А сейчас у людей появилось время наслаждаться разными фильмами, право выбора. Они не обязаны смотреть только то, что знали до этого. Это может повлиять на то, как изменится зритель. Эпидемия открыла ему другие форматы созерцания, которые, надеюсь, будут интересовать публику в дальнейшем.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353415
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337281