27 января 2014Кино
62

«Память — это фикция»

Режиссеры фильма «Последний раз, когда я видел Макао» Жоао Руи Герра да Мата и Жоао Педру Родригеш о документации воспоминаний, фон Штернберге и Макао

текст: Наталья Серебрякова
Detailed_picture© Blackmaria

Фильм португальских режиссеров Жоао Руи Герры да Маты и Жоао Педру Родригеша «Последний раз, когда я видел Макао» стал камерным фестивальным хитом прошлого года — негромким, лирическим травелогом, выходящим за узкие рамки квир-кино, к которому обычно тяготеют работы этого дуэта. Это портрет города (лица протагониста-рассказчика, как и лиц других персонажей, мы не видим), уходящего в прошлое вместе со своей колониальной историей. Сюжет тут кажется коллажем, постфактум собранным из осколков найденного видео, случайно попавших в объектив цифровой камеры уличных сцен и странных артефактов (например, загадочной птичьей клетки, которая служит тут макгаффином). Об источниках этих кадров — и своего вдохновения — режиссеры рассказывают Наталье Серебряковой.

— Не все зрители в восторге от фильма «Последний раз, когда я видел Макао».

Жоао Руи Герра да Мата: Это, наверное, потому, что трудно дать этому фильму определение. Он художественный? Документальный? И то и другое? Почему не видно лица главного героя? Что внутри птичьей клетки? Отсутствие ответов запутывает зрителя. Но ведь кино — это пространство для экспериментов, вам не кажется?

— Может быть, вся эта текучесть оттого, что фильм родился из ваших воспоминаний? Ведь рассказ в фильме ведется от вашего лица.

Да Мата: Вы правы, этот фильм возник из воспоминаний. Я родился в Мозамбике, но переехал в Китай, Макао, где и провел свое детство. Именно там я научился говорить на кантонском и английском языках, именно там увидел свои первые фильмы — гонконгские, японские и из коммунистического Китая. У меня была возможность путешествовать по всей Азии, и эти поездки сильнейшим образом повлияли на меня. Я не был в Макао тридцать лет, и когда мы с Жоао Педру Родригешем завершили свой фильм «Умереть как мужчина», то просто не знали, что делать дальше.

Жоао Педру Родригеш: Тогда мы решили поехать в Макао, чтобы снять фильм.

— Вы ведь собирались снимать документальный фильм и даже получили на него деньги как на документалку.

Да Мата: Ну, у нас была идея съемки документального фильма о воспоминаниях — моих детских и воспоминаниях Родригеша о месте, где он никогда не был, но видел во многих американских и азиатских фильмах. Месте, о котором он знал из литературы или моих рассказов — а я много понарассказывал ему за те двадцать лет, что мы вместе. Хотя воспоминания всегда правдивы, они подвержены аберрациям, искажению и нуждаются в проговаривании. Воспоминания — это фикция. Мы поехали в Макао, учитывая все это.

Родригеш: Да, фильм был снят на деньги, выделенные на документальный проект, — то есть денег было меньше, чем дали бы на художественный. Но мы правда считаем, что это документальное кино о воображаемом месте, которое существует в нашем сознании.

Да Мата: Или в пространстве кино... Хотя это настоящий город!

Жоао Педру Родригеш и Жоао Руи Герра да МатаЖоао Педру Родригеш и Жоао Руи Герра да Мата© Pedro Cunha

Существует ли какая-то связь между вашим фильмом и лентой фон Штернберга «Макао»?

Родригеш: «Макао» был снят в 1951 году на студии RKO в США. По сюжету действие происходит в Макао, но на самом деле всего несколько кадров было снято в реальном городе. В основном все снималось на киностудии, в декорациях, частично воссоздающих Макао. У нас была идея сделать что-то одновременно аналогичное и обратное: мы попытались воссоздать Макао из реальных пейзажей, но нетипичных для Макао, — и даже видов других городов Китая и Португалии.

Да Мата: И все эти разные кадры гетерогенных мест создали свой смысл через монтаж, звук и нарратив.

— Кэнди — вымышленный персонаж?

Да Мата: Кэнди настолько же вымышленный персонаж, насколько вымышленным в нашем фильме является Макао. Она — воплощение образа Джейн Рассел из фильма Штернберга, оммаж забытой голливудской диве, которая умерла как раз во время съемок нашего фильма.

Родригеш: А еще это квир-звезда Синди Скраш, с которой я работал в «Умереть как мужчина» и которой мы восхищаемся.

Да Мата: И Кэнди Дарлинг, суперзвезда Энди Уорхола. Ее мы тоже имели в виду.

— Почему вы не показываете лица главного героя?

Родригеш: Мы считаем, что все персонажи фильма похожи на призраков, преследующих Макао. Как мы уже сказали, память — это фикция. Поэтому даже реальные объекты, такие, как настоящие семейные фотографии Герры да Маты, — вымысел.

Да Мата: Даже если они не фальшивка.

Родригеш: Но это не важно.

© Blackmaria

— Старые фотографии очень часто фигурируют в ваших фильмах...

Да Мата: Как кто-то сказал однажды, фотография — это информация о прошлом, которую мы получаем в настоящее время. Точно так же воспоминания — это отражение нашего прошлого опыта на нашей нынешней личности. Фотографии могут служить архивом памяти, и, если смотреть на них, можно активировать воспоминания. Это фотографии давно ушедших призраков.

Так что же для вас Макао?

Да Мата: Макао — совершенно уникальное место. Китайская территория, бывшая под управлением португальской администрации с середины XVI века до конца 1999 года. Одна из последних европейских колоний в Азии. Сплав эстетических, культурных, архитектурных, технологических и религиозных традиций Китая и Португалии. В Макао азартные игры легальны с 1850 года, игровой туризм — крупнейший источник городских доходов. Посетители казино — это в основном новые богатые китайцы с материка и из Гонконга. К 2006-м по доходам игрового бизнеса Макао опередил Лас-Вегас, а сегодня обороты казино Макао превышают обороты Вегаса более чем в пять раз. Владельцы казино стремятся сделать свои заведения уникальными, и эта уникальность проявляется в безвкусной и очень странной архитектуре

Родригеш: Макао — просто сказка с невероятным кинематографическим потенциалом.

— Архитектура в вашем фильме тоже является как бы героем?

Да Мата: Как мы уже говорили, Макао — место встречи Востока и Запада, символ мирного культурного плюрализма в современную эпоху. Архитектура Макао — самое старое, самое полное и богатое европейское архитектурное наследие на территории Китая, причем нетронутое.

Родригеш: Архитектура может очень сильно влиять на поведение человека. Мы всегда обращаем внимание на архитектуру в наших фильмах.

© Blackmaria

— Тогда расскажите о том доме, в котором вы жили в Макао в детстве. Он ведь появляется в кадре?

Да Мата: Да, мой старый дом (Мавританские казармы) появляется в нашем фильме. Его присутствие как бы сохраняет документальность первоначального проекта. В одном из первых кадров «Макао» фон Штернберга мы тоже видим это здание — фильм Штернберга открывается документальным введением в городские пейзажи.

Родригеш: Заметить старый дом Герры да Маты в фильме Штернберга непросто, он снят издалека, и он никак не задействован собственно в сюжете. Мы сами заметили его только после многократного просмотра.

Да Мата: Между тем мой старый дом сейчас — важный памятник в Макао. Он включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Это неоклассические Мавританские казармы, построенные в 1874 году. Итальянскому архитектору Кассуто было поручено спроектировать здание в мавританском стиле, чтобы разместить индийский полк, прибывший в Макао из Гоа в целях укрепления местной полиции. Возведенное на гранитной платформе, вначале оно называлось Quartel dos Mouros. Сейчас в нем находится морская администрация Макао. Вот где я провел свое детство. Это были самые счастливые дни моей жизни.

Вы случайно не вспоминали о фильмах Криса Маркера, когда делали свое кино?

Родригеш: Когда вы так сильно играете с памятью, временем и пространством, трудно не думать о Крисе Маркере.

— А вы не считаете «Последний раз, когда я видел Макао» нуаром?

Родригеш: Мы считаем, что это фильм, который питается от фильмов нуар, но и от многих других жанров или стилистических форм, таких, как мюзиклы, фильмы о войне, фантастика, экспериментальное кино, травелог... Однако мы больше хотим думать, что он питается нашим воображением.

— Почти все ваши последние фильмы так или иначе об Азии...

Родригеш: Азия... Япония, Китай, Макао преследуют нас. Как будто кто-то наложил заклятие.

Да Мата: На самом деле не все наши последние фильмы об Азии. В 2012-м я снял короткометражку «Как поднялось пламя», это мой режиссерский дебют, а Жоао Педру — «Утро Дня святого Антония». И эти фильмы не об Азии. И «Тело короля» тоже!

Родригеш: Но мы возвращаемся в этом году в Макао, чтобы снимать «Отель “Централ”», нашу совместную режиссерскую работу. А я готовлю свой следующий соло-проект «Орнитолог», который будет сниматься на севере Португалии.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям» 

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202218171
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий» 

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202210995
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговорВокруг горизонтали
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговор 

Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?

1 декабря 202218913