4 апреля 2018Кино
201

Ушат среди осин

«Ноябрь» Райнера Сарнета — холодная эстонская готика в Москве

текст: Василий Корецкий
Detailed_picture© Homeless Bob Production

6—7 апреля в кинотеатре «Каро 8 Атриум» пройдут показы двух фильмов — номинантов премии «Золотая арка»: «Вестерна» Валески Гризебах и «Ноября» Райнера Сарнета. Рецензию Анны Меликовой на «Вестерн» — и ее же интервью с Гризебах — можно прочесть тут. А сдержанные восторги по поводу «Ноября» — ниже.

Над седой равниной ноябрьского поля судорожно мечется летучий коловрат, собранный из металлолома и палок. С ужасным лязгом, поминутно падая в воздушные ямы, он выслеживает добычу. И вот, со всей дури обрушившись в мерзлую грязь, дикий мобиль, украшенный коровьим черепом, врывается в незапертый хлев и умыкает оттуда телку. Обычное дело в любой финно-угорской деревне, где покойники продолжают быть, есть, пить и заниматься сексом с живыми (см. кулема), бесы вселяются в старушек через квасное (см. икотка), а души умерших по пять лет стоят в красном углу избы (см. иттарма).

© Homeless Bob Production

Готическая комедия «Ноябрь» (при всем желании трудно назвать этот уморительный фолк хоррором) снята Райнером Сарнетом по мотивам эстонского фольклора, творчески пересказанного его приятелем, писателем Андрусом Кивиряхком, и, в общем, представляет собой эдакую сказку сказок: пунктирная сюжетная линия о невзаимной любви чумазой деревенской девушки к кудрявому олуху, влюбившемуся, в свою очередь, в панночку-немку, — это нить, на которую нанизан целый бестиарий; романтическая лав-стори с превращениями и колдовством тонет в богатой землистой фактуре народных верований. В День всех святых бледные эстонские мертвецы возвращаются с того света домой поесть ржаного хлебушка и попариться в баньке. После причастия крестьяне, зайдя за угол костела, сплевывают облатки, чтобы слепить из них пули, — плоть Христова никогда не пролетит мимо цели. Самодельные големы из подручных материалов (вроде описанного выше) с дьявольским энтузиазмом выполняют любые приказы хозяина — если, конечно, снабдить их душой, обманом выменянной у черта на ночном перекрестке. Неудачливый ухажер приносит своей даме сердца, натурально, пирог с говном — чтобы приворотить ее к себе навеки (не выйдет). Бытовое, вездесущее язычество смеется над декоративным, наносным христианством — как смеются чумазые мужики (и авторы фильма) над рафинированным немецким бароном, вечно зажимающим нос и прикрывающим глаза, чтобы не видеть и не обонять всю широту народной низовой культуры.

© Homeless Bob Production

Эта подрывная ирония (субверсивность фильма прекрасно считали в Эстонии — Сарнет никак не мог получить согласие церковных общин на проведение съемок в храме, пока ему навстречу не пошла одна отважная церковь на острове Сааремаа) сочетается в «Ноябре» с довольно эстетской, искусно обесцвеченной, вытертой и отшлифованной на постпродакшене картинкой. Почти весь фильм снят в ночи (слава цифровой технике), действительно зимой, среди настоящей непролазной грязи, столь милой сердцу и российского зрителя. Найдет у него отклик и ернический антиколониализм, который легко можно принять за глубоко укорененное в народном характере антизападничество: да, немытый землепашец тут страшен лицом и повадкой, но холеный цивилизованный немец из замка с завитушками — он же и вовсе полутруп, кащей, глупый белый господинчик, которого можно и должно обманывать и обкрадывать. Вообще просмотр «Ноября» вызывает зависть — такое кино должно бы естественным образом произрасти и у нас, скажем, из пермского звериного стиля, а самодеятельные режиссеры, скажем, Кудымкара должны были бы состязаться с Сахавудом сборами в сельском прокате; пока же эта безбрежная территория быта и сказок многочисленных малых народов освоена только Федорченко («Небесные жены луговых мари») и в какой-то мере Хамдамовым («Мешок без дна»). Последний, правда, со свойственным ему аристократизмом возгоняет русские народные сюжеты и образы до высокого антикварного стиля. Кстати, несмотря на общую загрязненность лиц и интерьеров, «Ноябрь» имеет с «Мешком» кое-что общее: очаровательное сочетание старого и нового, традиции и новаторства, фолка и технологий, прекрасного, как немецкая баронесса в белом, слепым лунатиком идущая по козырьку крыши, — и ужасного, как впившийся в буханку черного мертвый родственник.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353929
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337682