Коливинги как модель для активизма
Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 2023984511 марта в Электротеатре «Станиславский» начинается первый сеанс 13-часового фильма Жака Риветта «Out 1» (картину целиком покажут за шесть вечеров; кроме того, 17 марта в театре пройдет встреча с Жан-Пьером Лео, игравшим одну из главных ролей, а 18 марта там состоится показ компромиссной, четырехчасовой, версии фильма «Out 1: Призрак»). Вика Смирнова — о том, почему этот снятый в 1971-м и почти не виденный с тех пор киноколосс остается актуальным и сегодня.
Это игра или жизнь? Классический вопрос персонажей Жака Риветта адресован не столько реальным событиям (пропавшим мужьям, исчезнувшим письмам, политическим тайнам), сколько границе, которую персонажи, играющие в актеров, перестают узнавать, успешно приватизируя цитату и воплощая в жизнь книжную биографию. Это особенно верно в отношении «Out 1», фильма-импровизации, который отталкивается от драматургии Эсхила, романов Бальзака и от современной Риветту эпохи 70-х, разуверившейся в революционном сообществе и открывшей возможности диалога в бредовом сюжете всемирного заговора.
Снятое в 1971 году, это кино длиною в 13 часов было отвергнуто заказавшим его телевидением («Это слишком сильный фильм, чтобы наш зритель смог его вынести»), показано считанное количество раз на считанных фестивалях и заслужило репутацию синефильского раритета, который «никто никогда не видел». В некотором смысле его путешествие к зрителю (в течение двадцати с лишним лет) повторило детективный характер его же интриги: все персонажи непременно имеют пару, отражаясь друг в друге или друг друга цитируя.
Так, в фильме есть две театральные труппы, репетирующие две наименее сценичные пьесы Эсхила («Прометей прикованный» и «Семеро против Фив»), два режиссера (Тома и Лили), два прозелита — мошенница Фредерика (Жюльет Берто), романтичная неудачница, в какой-то момент пленившаяся ролью фейядовской Мюзидоры, и Колен (Жан-Пьер Лео) — фанатичный молодой человек, тщетно ищущий ключ к посланиям таинственной «Группы тринадцати».
Каждый герой охвачен поиском смысла: эсхиловской пьесы, точного жеста, масонского заговора (ключом к которому становится предисловие к роману Бальзака). Каждый уповает на знаки (указатели-стрелки, афиши, карты метро или книги), которые атакуют и персонажа, и зрителя, приобретая значение зашифрованных посланий в бутылке. В какой-то момент герои пересекаются в магазине «Случайный угол». Этот полусалон-полусквот с полубогемными юношами, которые так и не встанут с диванов, — идеальная метафора фильма, где много действий, но мало событий. «Случайный угол», подобно «Святой возможности» (так называется одна из парижских улиц в картине), — этикетка амбивалентности, знак, отсылающий к связи всего со всем — причин и следствий, вещей и героев.
Можно сказать, что такое устройство фильма превращает его в радикальный пример современного детектива — жанра, реабилитированного авторами «новой волны» не только затем, чтобы беспрепятственно нарушать его правила, но и чтобы подтвердить его свойство генеральной отмычки, своего рода ключа к современной реальности, чрезмерно подробной и оттого неинтеллигибельной.
Начиная с Эдгара По, весь XIX век прошел под знаменем детектива. Теперь речь шла о роке и совпадении. «Тайна» стала синонимом «Бога», а сыщик — героем, придавшим смысл случайности. Достоевский, которого так любит Риветт, писал детективы, их писали Диккенс и тот же Бальзак, чья романная форма была по сути своей приближена к детективной. В мире Бальзака сюжеты реальности ничуть не менее фантастичны, чем истории тайного общества. Сама повседневность, которую автор стремится заклясть (с педантичным упорством суммируя каталоги профессий, привычек, видов предательства, стяжательства или гордыни), имеет вид катастрофы, перед которой сдается рассказчик. И если ранний Бальзак предпочитает кровавые драмы с убийством, то зрелый, напротив, разрушает каркас драматической композиции и устами героев говорит, что «не верит в развязки» («Князь богемы»).
Для Риветта, который, подобно Бальзаку, в развязки не верит, детектив — рамка, держащая зрителя в подвешенном состоянии, в ожидании события, обещании разрядки, которая вечно не наступает. В «Out 1» главное случается в эпизоде, в зоне тотальной амбивалентности, в «Noli me tangere» («Не прикасайся ко мне»), паузе, где диалог из шуточного переходит в серьезный, а смех становится неотличимым от слез.
Риветт — один из тех, кто открывает великую двусмысленность детектива, где цель и бесцельность существуют в абсолютном содружестве, где созерцание или внезапная любознательность являются тем, что толкает на поиск причин и следствий, сколь бы мелким ни оказывалось событие. Детектив уповает на безрассудство; веря в рассудок, он нуждается в некой практической обоснованности только затем, чтобы созерцать, но не действовать. Настолько же связанный с интеллектом, насколько и с верой в этого интеллекта могущество — или, точнее, в наличие связей между вещами, — детектив, в особенности поздний, уже не требует от зрителя приобщения к дедуктивным возможностям сыщика (скажем, вы не способны следить за приключениями ума Шерлока-Камбербэтча, да и сам он, похоже, уже не способен). В некотором смысле Риветт в 1971 году это предвидел. В «Out 1» он возвращает нас к самым истокам, заставляя вспомнить Эдгара По, который, прерывая поиски пропавшей служанки, произносит: «Да и какая разница, что с ней случилось, с Мари Роже?»
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиСоциолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239845Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202318463Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202318650Маленький путеводитель по самому необходимому для вашего спокойствия и продуктивности — от новых цифровых сервисов до практик XIX века
26 декабря 202218205Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби
14 декабря 202219690Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу
5 декабря 202211406Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?
1 декабря 202220485