26 августа 2016Кино
138

Служу лесбийскому союзу

«Служанка» Пак Чхан Ука

текст: Василий Корецкий
Detailed_picture© Moho Film

Юная воровка Суки, сирота, проживающая в совершенно диккенсовском притоне среди поддельных свитков и орущих младенцев (да-да, хозяева продают корейских детей японским родителям, предварительно опоив малюток соджу), получает единственный в своей жизни шанс. Элегантный граф Фудзивара нанимает ее в служанки к прекрасной наследнице, леди Хидэко, живущей в огромном страшном поместье где-то в глубине оккупированной японцами Кореи (дело происходит в условные 1930-е) с дядей Кадзуки, эстетом и коллекционером древних рукописей. Там умытая и причесанная Суки должна втереться в доверие к леди и убедить ее выйти замуж за Фудзивару. После, получив большую часть наследства (10 процентов — служанке), тот собирается отправить жену в дурдом. Но все пойдет не так, как задумано. Начать с того, что хозяйка и горничная влюбятся друг в друга. По мере того как с героинь будут спадать одежды, падут и покровы тайны и лжи со всех героев этой в высшей степени запутанной истории, в которой все — ложь, морок и каждый не тот, кем представляется.

Нарядная, как кимоно невесты, мрачная, как кунсткамера ночью, извращенная и в то же время наивная, словно эротический романчик в мягкой обложке, перегруженная деталями интерьера и зигзагами сюжета, «Служанка» несет на себе все признаки режиссерского стиля Пак Чхан Ука, автора барочного и эклектичного. Это величественное — даже громоздкое — и одновременно смешное кино; его уменьшенной моделью вполне может служить основная декорация всей этой истории, бастардная резиденция фальшивого аристократа Кадзуки: выстроенная посреди корейского леса английская усадьба, в которою словно въехал традиционный японский дом (в подвале этого строения совершенно в хичкоковской традиции прячется нечто ужасное и непристойное одновременно). Здесь зачитывают вслух куртуазные романы — а после инсценируют их самые дикие эпизоды. Здесь нет ни одной гетеросексуальной сцены — но секс и прелюдия к нему составляют едва ли не половину фильма. Демонстрация шелковых одежд и разного рода антиквариата занимает тут столько же места, сколько демонстрация частичных объектов. Короче, тут так много всего — странного, эстетского, китчевого и остроумного, что зрелище это вызывает, скорее, усталость.

© Moho Film

Создатель всей этой фетишистской страны чудес — пожалуй, самый (если не единственный) известный российскому зрителю корейский режиссер, и корни этой известности (тут мы закроем глаза на особенности прокатной политики наших дистрибьюторов) — в его исходной ориентации на интернациональный контекст. При этом Пака никак нельзя назвать и космополитом — скорее, его кино отражает синкретическую, гибридную грань самой корейской культуры, постоянно находившейся под влиянием соседей (Китая, Японии и даже — посредством католицизма — Европы; сам режиссер в юности едва избежал духовной карьеры, но все-таки окончил католический университет). Самые известные фильмы Пак Чхан Ука — «трилогия о мести», включающая в себя международный хит «Олдбой»: это экранизация японской манги. Следующий популярный и за границей Кореи фильм Пака, «Жажда», был дичайшим мэшапом вампирской готики и «Терезы Ракен» Золя. А не очень внятный голливудский дебют режиссера, «Порочные игры», — декоративным ремейком «Тени сомнения» Хичкока (тут стоит сказать, что именно просмотр хичкоковского «Головокружения» и толкнул студента-философа в сторону кинорежиссуры).

«Служанка» тоже является палимпсестом, причем пародия тут пишется поверх другой пародии (или стилизации) — источником фабулы для сценария послужил неоготический бестселлер «Бархатные пальчики», написанный в 2002-м, но переносящий читателя в викторианскую Англию. Этот принцип — имитация имитации при полной утере оригинала и чувства реальности — формирует всю структуру «Служанки», в которой коллизия ложной идентичности и ее последствий бесконечно рекурсивно умножается. Все персонажи тут — самозванцы и притворяшки, и даже антикварные артефакты, расставленные на заднем плане, оказываются фальшивками. Земляничные закаты и ореховые своды замка Кадзуки при всех достижениях современного CGI выглядят не натурой, но тщательно прорисованным задником. Этот остраняющий эффект в равной степени продолжается и в самой драматургии: все герои тут с самого начала существуют словно в литературном переводе (в том числе и для корейской аудитории — половина диалогов тут ведется на японском); тот редкий случай, когда даже вечно ошарашивающий российский дубляж не может повредить фильму — но, напротив, только усиливает авторскую интенцию.

© Moho Film

И именно литература с ее ограниченностью в репрезентации реальности, с ее опорой на метафоры и туманные эвфемизмы оказывается тут источником порока, инструментом растления пострашнее спрятанного в подвале похотливого спрута. Соблазнение хозяйкой служанки начинается с того, что одна учит другую грамоте. Сексуализация леди Хидэко — с тщательной артикуляции вслух непристойностей, записанных в старинных книжках. Закономерно, что служащий ясному делу визуальности фильм в итоге решительно расправляется с традицией витиевато-мутного словотворчества. В романе XIX века, к которому косвенно апеллирует «Служанка», напряжение любовного треугольника, как правило, разрешалось гибелью одного из трех протагонистов. На экране в жертву приносится уже сама куртуазная литература, породившая этот хитроумный сюжет и трехэтажные диалоги. Впрочем, финальная расправа любовниц с библиотекой ненавистного дядюшки больше похожа на сожжение школьниками учебников после успешно сданного экзамена: счастливый побег влюбленных на край земли, во Владивосток (!), заканчивается инсценировкой эротической сцены, вычитанной в одном из порноманускриптов.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям» 

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202218174
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий» 

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202210995
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговорВокруг горизонтали
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговор 

Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?

1 декабря 202218916