31 октября 2013Кино
199

Брак-2

Безысходное сожительство айфона и шансона во всенародной комедии «Горько!»

текст: Максим Эйдис
Detailed_picture© Bazelevs Distribution

Нежный закат. Тихий шелест волн прибрежных. Свечи. Одна, в беседке у самого берега, Русалочка вглядывается в горизонт. Красивый и серьезный, Он уже плывет к ней навстречу в маленькой лодке под алым парусом…

Такой и только такой представляла себе Наташа будущую свадьбу. Надеялась. Мечтала, дуреха. Даже хвост этот идиотский пластиковый примеряла (тяжеловат оказался). Надо же было папе вмешаться и, как всегда, все испортить! Никакого тебе моря (а оно в двух шагах — ведь Геленджик!). Никакой Русалочки. Никакого алого паруса. А ведь все уже договорено было! Спасибо, ребята с работы помогли (а работает Наташа не где-нибудь, а «в газовой отрасли, договора оформляет»). Прибрежный яхт-клуб в их с Ромкой полном распоряжении, только плати. Но нет! Все опять решил Борис Иваныч. Говорит, все сделаю, «лишь бы не стыдно людям в глаза смотреть было». Ресторан «Золотой» (в нем сам глава администрации города, папин начальник, день рождения справлял!). Вместо моря — фотообои. Кольца из ломбарда, жуткое белое платье из свадебного салона. Дуэт «Капуччино», ансамбль десантников «Синева», казачий хор. Ну и, конечно, толпа пьяных родственников, куда без них! Спасибо, хоть цыган не будет: взамен обещают танец живота... А самое ужасное: она, Наташа, должна будет, по замыслу Бориса Иваныча, спеть при всех песню Григория Лепса «Натали»! Петь шансон на собственной свадьбе!

А что делать? И платье, и кольца, и выписанный из Москвы тамадой артист Светлаков — все он, Борис Иваныч. И отказать нельзя, и согласиться — свадьба ведь одна! Хотя почему?.. Рома отлично придумал: устроим две свадьбы! Одну — для отчима, другую — для себя. И все будут счастливы. И все получится.

Не получилось. Ни у Ромы с Наташей (две свадьбы предсказуемо слились в одну, и тут как раз и началось самое страшное). Ни у нас всех. Нетрудно заметить, что в сюжете «Горько!» отразилась вся история России последних двадцати лет — включая единственный момент счастья, бегство с одной свадьбы на другую.

Не все вышло даже у режиссера-дебютанта Жоры Крыжовникова, решившего снять душевную и смешную народную комедию — но в жанре «мокьюментари». Нет, безусловно, «Горько!» — яркое и точное кино, фильм исключительный. Его достоинства можно перечислять долго и с удовольствием (начиная от тщательно продуманных мотиваций персонажей до игры абсолютно всех актеров, включая даже эпизодических). Но почему в переполненном зале вместо дружного хохота — напряженная тишина, время от времени ком горечи подкатывает к горлу, а в финале если и всхлипнут, то не от радости, а от полного отчаяния? Выйдя на улицу, вдруг замечаешь, что со всех сторон тебя окружают все те же лица гостей свадеб шансона и айфона. Вот мелкий, но уже усатый чиновник с плечами как у Ван Дамма выходит из служебной иномарки. Вот пьяные гопники на московском бульваре сдирают с себя куртки, рубашки, майки и орут, татуированные, что есть мочи в унисон с тамадой-Светлаковым: «Ра-а-ас-с-сия!» Вот хмурые, прежде времени располневшие и как-то нелепо накрашенные женщины строго смотрят на прохожих, качают головами и спешат домой, к недавно «откинувшимся» мужьям или сыновьям. Желание от ужаса как можно скорее напиться, выйдя из кино; ощущение, что ты внезапно провалился в фильм (или он вырвался наружу); желание бежать скорее, к черту, лишь бы не видеть все это. Такой силы эмоции, такую жестокую мизантропию внушают картины только одного режиссера — бесконечно далекого от жанра комедии датчанина Ларса фон Триера.

Конечно, сходство впечатлений от таких разных фильмов можно было бы списать на простое совпадение или на формальный прием — псевдодокументальную, почти «Догма», камеру, которой снят «Горько!». Но и сам Крыжовников ничуть не скрывает от журналистов, что Ларс фон Триер — его любимый режиссер, именно его фильмы (так же как и манифест «Догмы 95») служили для режиссера образцами при съемках «Горько!». И тут становится ясно, почему совсем не всех тянет хохотать, глядя на танцующую под «Одиночество-сволочь» пьяную невесту Роминого брата, на уткнувшегося лицом в салат Светлакова или на ансамбль десантников «Синева».

Псевдодокументальный гиперреализм хорош для драмы, триллера, фильма ужасов, но не для комедий. Лучшие из них всегда неправдоподобны. Порою комичное и правда возникает из узнавания, иногда — из узнавания в не самом симпатичном персонаже карикатуры на себя (так интеллектуалы потешаются над слабохарактерным и мелочным лирическим героем Вуди Аллена). Но то, что задумывалось Крыжовниковым и его соавтором Алексеем Казаковым как гипертрофированный образ, гротеск, будучи помноженным на стилистически безупречную псевдолюбительскую съемку и точный подбор актеров, оказывается лишь безжалостным отражением реальности. Той самой, в которой две свадьбы, две части России столетиями стремятся в разные стороны, в лучшем случае — с презрением игнорируя друг друга, в худшем — сходясь в очередной вакханалии, унять которую в состоянии разве что ОМОН ex machina, да и то ненадолго.

Параллель здесь вполне осознанная (финальная сцена примирения, где Наташа сквозь слезы затягивает в автозаке песню Лепса, написана Казаковым как раз в разгар московских митингов), диагноз — убийственно точен. И правда: за последние двадцать лет стало ясно, что ни по отдельности, ни вместе праздновать у нас не выходит. Быть может, гуманнее, чем это вынужденное затянувшееся сожительство, был бы честный развод, избавляющий от мук хотя бы потомков. Но нет, этому не быть; и когда-нибудь дочь Ромы и Наташи, выходя замуж, будет точно так же разрываться между воображаемым миром своей мечты — и толпой увязавшихся вслед за ней пьяных, глупых, злобных, но все ж таки родных, с детства знакомых гостей.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202348744
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342018