Шить за еду или погибнуть в бесплодной борьбе

Роман Осминкин о швейном кооперативе «Швемы»

текст: Роман Осминкин
Detailed_pictureФото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019© «Швемы»

«Швемы» — это швейный кооператив, который в 2015 году был создан в Петербурге группой художниц (Анна Терешкина, Тоня Мельник, Маша Лукьянова и Надя Катастрофа) [1] и соединил в себе искусство, активизм и ручной труд по пошиву новых и перешиву старых вещей. Как и многие современные гибридные арт-активистские проекты, «Швемы» разделяют принципы горизонтальной самоорганизации, взаимопомощи, солидарности, экологичности, критикуя глобализм и технократию капитала XXI века [2]. Сегодня эти принципы, предпосылки которых пролегают в широком спектре от анархо-примитивизма до движений конструктивистов и производственников 1920-х годов, активно востребованы и в искусстве. Можно назвать целый ряд социально ангажированных арт-практик в диапазоне от радикально демократичного коллаборативного искусства (Грант Кестнер) до более критичных и ориентированных на художественную форму партиципаторных проектов (Клер Бишоп).

«Швемы» занимают в этом ряду показательную позицию: прекрасно осознавая, что «художницы и художники, их социально-критические художественные проекты будто прикрывают раны на теле общества» [3], они в то же время не отказываются от сотрудничества с художественными институциями, а отстаивают свое право творческих работниц пользоваться их ресурсами. Эта позиция была взята «Швемами» буквально от безысходности: внутри современного капитализма невозможно создать экономически эффективное производство на этических принципах свободного и творческого труда. Как писал Борис Арватов, «в обществе капиталистическом художник должен погибнуть в бесплодной борьбе или уйти на задворки жизни, творить вне ее»; но и внутри системы искусства эти принципы лишь декларируются или тематизируются.

Участницы кооператива «Швемы»Участницы кооператива «Швемы»© «Швемы»

Именно этот провал растворения искусства в жизни, с одной стороны, и художественной востребованности, с другой, позволил «Швемам» поставить вопросы производственных отношений уже внутри самого поля современного искусства. «Как художницы, мы тоже хотим зарабатывать, хотим, чтобы наш труд признавался и оплачивался. Это возможно через серьезное отношение к нам, приглашение к участию в выставках, фестивалях, резиденциях, оплату гонораров, а не только билетов, жилья, еды. Мы пытались и продолжаем пытаться идти по этой тропе, заполняя и отправляя заявки то туда, то сюда…»

В этом смысле художниц-активисток вполне можно было бы назвать «конструктивными интервенционистками» (термин Грегори Шолетта), которые не выбирают между инструментализацией своего искусства во благо активизма и эстетической автономией, нерелевантной «в мире, почти полностью подчиненном товарной форме и спектаклю», а входят в «непосредственное взаимодействие с производительными силами» [4] внутри арт-институций — расползающихся «социальных фабрик» современности. В отличие от институциональной критики или акционизма, интервенционизм совершает подрыв на структурном уровне, вживаясь в тело институции и создавая внутри нее некую утопическую альтернативу, подвешивающую наличные производственные отношения.

Современные интервенционистки, наследуя своим авангардным предшественницам — Любови Поповой и Варваре Степановой, являются тем не менее агентами куда более локальных проектов и производят, скорее, «актуальные инструменты, с помощью которых сообщества и отдельные индивидуумы могут эффективно вести диалог с большими властными нарративами» [5]. Этим инструментом для «Швем» служит радикальное втаскивание в искусство своей профессии: предельная объективация себя как неоплаченных и невостребованных художниц и одновременно предъявление невидимого, неучтенного труда швеи — универсального образа прекарной женщины-работницы.

Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019© «Швемы»

Одна из форм такой двойной художническо-швейной самообъективации и была представлена на выставке «Шьем и хлеб ждем», прошедшей в ДК Розы, расположенном в одном из корпусов бывшей швейной фабрики «Красное знамя» [6]. Выставка открылась лекцией-перформансом «Как художнице заниматься активизмом и не умереть. С голоду в том числе», на которой четыре участницы — Аня Терешкина и Олеся Панова из Петербурга, Тоня Мельник и Маша Лукьянова из Киева — в форме докладов, видеозарисовок, стендапа, рэпа и караоке отрефлексировали свое положение современных творческих работниц без регулярного заработка. Свободный труд в низовой инициативе входит в постоянное противоречие с необходимостью поиска заказчиков на рынке как пошива одежды, так и искусства. Не умереть с голоду, но и не отождествиться с классическими схемами пиара и впаривания — вопрос, неразрешимый в рамках активистской этики.

Для дисплея выставки художницы «оформили отказы, заявки на резиденции и проекты, эскизы, ответы, обрывки переписок», собрав что-то вроде «архива неудач», который должен был свидетельствовать о постоянных провалах в стремлении художниц «попасть в мир современного искусства и пользоваться ресурсами институций» [7]. Но простое экспонирование собственных эпикфейлов оставляло бы за рамками вторую — собственно швейную, трудовую — сторону «Швем», поэтому художницы поместили эти текстуальные свидетельства внутрь невостребованных обрезков ткани, которые сопровождают любой процесс кройки и шитья.

Эти разноцветные куски материи, отходы швейного производства, принявшие поневоле абстрактные конструктивистские формы, в соединении с издержками производства художественного работали как настоящие коллажи, предъявляя нечто третье — идею постоянного апсайклинга и ресайклинга, потенциальную возможность для любого отхода или отказа стать полезной вещью, арт-объектом или формой жизни. Выставку сопровождал двухдневный «Швейный марафон» — отвергнутый резиденцией в Израиле проект, в котором художницы «собирались шить за еду» [8].

Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019© «Швемы»

В ДК Розы «Швемы» реализовали этот марафон в форме двух полных, восьмичасовых, рабочих дней и отчитались о своей работе с доскональной дотошностью, не лишенной, впрочем, самоиронии: «За субботу-воскресенье были пошиты юбка из тюля, штаны из матрасного тика, штаны из советской х/б-ки, мешочек-вкладыш в авосю-сетку, отремонтированы манжет на рубашке Лиды, плащ Ромы, джинсы Ани, рюкзак Марины, ушит купальник, подшиты штаны, рубашка, пришита нашивка, сделаны петли для пуговиц, укорочены рукава на кофте, наконец-то пришиты все кнопки на многоразовые прокладки. Нам принесли много полезной еды: фруктов и овощей, из которых мы дважды сделали салаты, сварили суп, — кроме того, принесли конфет, шоколада, вяленых ягод, пива :)» [9].

Это описание, включающее в себя самые разные вещи и продукты питания, уравнивает каждую вещь в горизонтальном перечислении не просто как единицу внерыночного обмена, но как одинаково достойную быть поименованной овеществленную «сущность труда» [10]. Недаром все вещи перечислены вместе с глаголами, произведшими их: пошиты, отремонтированы, ушиты, подшиты, пришиты, сделаны, укорочены… Казалось бы, это и есть тот самый производственный взгляд на вещи и материал, который отстаивали такие горячие головы производственного искусства авангарда, как Арватов: «Пролетарский художник должен жить и хотеть творчески организовать всякий материал, хотя бы это были шумы в музыке, уличные слова в поэзии, железо или алюминий в художественной промышленности, цирковые трюки в театре» [11]. Но революционные авангарды так и не смогли (и не могли) разрешить главное противоречие: невозможность подчинения «свободного» труда искусства предустановленному фабричному труду и дисциплине формы стоимости [12]. Поэтому и проект «Швем» следует сегодня воспринимать, скорее, не через авангардную оптику утопии разотчужденного труда внутри дистопии бывшей советской фабрики «Красное знамя».

Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019© «Швемы»

Джон Робертс аргументированно пишет, что «фабрика по большому счету исчезла как воображаемое место практики в прогрессивном искусстве последних восьмидесяти лет» [13]. В сегодняшней экоэнвайронментальной и объектно ориентированной перспективе пошитые «Швемами» вещи — это не только овеществленные трудовые отношения между людьми, но и безотходные объекты: агенты, переорганизующие, пересобирающие окружающую среду — природную и культурную/пространственно-временную. Одни и те же вещи не только находятся в постоянном апгрейде — штопке, подшивке, ушивке, пришивке, подгонке, но и как unreadymade-объекты [14] или обратные реди-мейды Марселя Дюшана (см. дюшановское «пользоваться картиной Рембрандта как гладильной доской» [15]) могут использоваться разными способами. Из одного и того же куска материи могут быть пошиты флаги для Венецианской биеннале, которые позже станут баннерами на феминистских и экозащитных митингах, а потом могут быть перешиты в квир-юбку или экосумку для замены пакетов в супермаркете. Тем самым они одинаково далеки от технической сделанности и застрахованы от ремесленной ностальгии и DIY-фетишизма. Их аффордансы (допустимости) курсируют между эстетической, утилитарной и политической функциями.

Помещая швейную мастерскую внутрь выставочного пространства, «Швемы» не превращают процесс шитья в перформанс, а показывают материальность любого — в том числе творческого, перформативного, аффективного — труда. Тем самым они преодолевают, сшивают разрыв между материальным и аматериальным, аффективным трудом, констатированный теориями постмарксизма и постопераизма. Этот разрыв был некритически спроецирован искусством на многие перформативные и партиципаторные проекты как отказ от производства материальных арт-объектов и переход к прямому производству форм жизни.

Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019Фото с выставки кооператива «Швемы» «Шьем и хлеб ждем». 2019© «Швемы»

Питер Осборн говорит о том, что процессы, сопровождающие этот переход, «можно представить дематериализацией или нематериальностью лишь с точки зрения физикалистской концепции материальности XIX века», и предлагает «мыслить эти процессы как новые формы материализации», обусловленные «определенными материальностями, определенными технологиями и определенными общественными отношениями» [16]. Это диалектическое понимание современного художественного труда как одновременно коммуникативного, дискурсивного и в то же время (все еще) производящего вещи позволяет нам рассматривать самообъективирующий жест «Швем» как онтологическое уравнивание себя как художественных работниц с той самой материей, которой они придают форму.

Материя больше не пассивное сырье для приложения активной художественной воли, но формообразующая сила: коллаборатор и соавтор художника-активиста. Таким образом, свидетельства провалов коммуникации «Швем» с арт-институциями овеществляются, а пошив, ремонт и ресайклинг вещей становятся дискурсивной практикой, позволяющей рефлексировать собственное уязвимое положение и условия труда, возвращая труду время и видимость.


[1] «Как художницы-феминистки стали шить юбки для женщин и мужчин».

[2] «“Швемы” — от слова “швея”, но последнюю букву Я заменило дружное “мы”. “Швемы” — это не просто ателье. Это коллектив равных, в основе которого лежат принципы: радость от своей работы, самообразование, взаимопомощь и солидарность, осознание ценности любого труда (как своего, так и чужого), творчество, стремление к снижению потребления и защита окружающей среды» (см. здесь).

[3] Текст к выставке «Шьем и хлеб ждем» (см. здесь).

[4] См. подробнее мою статью «Коллективные перформансы: от партиципации к производству социальной жизни».

[5] Е. Фикс. Эстетика интервенционизма.

[6] Куратор выставочной программы ДК Розы Анастасия Вепрева реализует последовательную программу по историко-художественному переосмыслению фабрики «Красное знамя».

[7] См. текст к выставке «Шьем и хлеб ждем».

[8] «Шить за еду — это наша метафора к ситуации, когда нам предлагают сделать художественную работу без гонораров, но с обеспечением еды, жилья, материалов. Стоит считывать это как возможность, шанс проявить себя и сделать высказывание — или это очередная эксплуатация для того, чтобы институция, выделяющая деньги, реализовала их?» (см. текст к выставке «Шьем и хлеб ждем»).

[9] Маша Лукьянова‎ для швейного кооператива «Швемы».

[10] Е. Дёготь. От товара к товарищу. К эстетике нерыночного предмета.

[11] Б. Арватов. Искусство и производство. С. 98.

[12] Подробнее о противоречиях производственного искусства см.: Дж. Робертс. Производственное искусство и его противоречия.

[13] Дж. Робертс. Производственное искусство и его противоречия.

[14] Joshua Simon. Neo-Materialism. Part II: The Unreadymade.

[15] M. Duchamp. Apropos of «Readymades» // Esthetics contemporary.N.Y. 1978. P. 93—94.

[16] П. Осборн. Интеллектуальный поворот.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 20249408
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202414602
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202419959
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202421680