23 августа 2019Театр
90

Никакой постобработки

Тимур Бекмамбетов и другие на лаборатории «Свияжск АРТель»

текст: Антон Хитров
Detailed_picture«Ходжа Насреддин»© Александр Бивол

Прошлым летом казанскому фонду «Живой город» удалось затащить на ежегодную театральную лабораторию «Свияжск АРТель» режиссеров из легендарной театральной группы Rimini Protokoll — Штефана Кэги и Каролин Барно; они тогда поставили блестящий документальный проект с казанскими семинаристами. В этом году организаторы «Свияжск АРТели» и куратор Олег Лоевский решили пойти другим путем и вместо театральных звезд позвать режиссеров кино. Эскизы готовили Тимур Бекмамбетов, Игорь Волошин и Елизавета Стишова; на репетиции всем давали по десять дней — смягчать условия ради непривычных к театру кинематографистов никто не стал.

Off-программу «Свияжск АРТели» выделили театральному режиссеру Васе Березину: он поставил «Слово о полку Игореве» с любимицей Константина Богомолова Розой Хайруллиной и двумя коровами. Актриса водила животных по острову Свияжск и читала им древнерусскую поэму, намекая на то, что цель любого героического эпоса — примирить аудиторию с перспективой попасть на бойню. Правда, коровы ее упорно не слушались: пастуший костюм их не убеждал. Так возникал еще один сюжет: схватка искусства с реальностью, в которой искусство проигрывало. Хайруллина — артистка редкой убедительности, но от притворства нет никакого толку, когда имеешь дело с коровой.

«Слово о полку Игореве»«Слово о полку Игореве»© Зоя Антонова

Хедлайнером основной программы еще заочно выглядел король отечественного блокбастера Тимур Бекмамбетов. Собственно, его эскиз «Ходжа Насреддин» демонстрировал лучшую стратегию, которую может выбрать кинорежиссер — да и любой непрофессионал — в театре.

Пьесу специально для «Свияжск АРТели» написал казанский драматург и режиссер Ильгиз Зайниев по четким инструкциям Бекмамбетова: тот давно вынашивал историю о фольклорном мудреце. Авторы делают с Насреддином то же, что Григорий Горин проделал с Мюнхгаузеном: превращают анекдотического героя в сознательного аутсайдера, философа и провокатора, одна встреча с которым может разбудить человека хоть в ишаке, хоть в эмире Тимуре, завоевавшем полмира.

Оригинальные притчи про Ходжу нанизаны на новый сюжет: Насреддин выкупает говорящего ишака из рабства, а тот вызывается помочь ему в опасном деле — спасении жены из царского гарема. В плане жанра это роуд-муви, и тут как нельзя лучше подходит формат спектакля-бродилки с цепочкой локаций: эскиз показывали на берегу Волги, на диком песчаном пляже.

Как поставить исторический блокбастер без камеры, монтажа и постобработки?

Главное достоинство этой работы — Бекмамбетов не притворяется театральным режиссером, не выпячивает своих знаний о современном театре. Его работа наивна в лучшем смысле слова. Какая у всех первая ассоциация со словом «театр»? Разумеется, занавес: откройте Google Images и проверьте. Вот и «Ходжа» начинается с бархатного красного занавеса, который словно вырезали из стокового фото и прифотошопили к речному пейзажу. Как показать на сцене средневекового мусульманина? Чалма, халат, шаровары — лучше, чтобы все это было настоящее, а не пошитое в театральных цехах. Как должен работать актер? Ну конечно, покорять зал обаянием, как еще! Короче, режиссер ставит на экспериментальной лаборатории совершенно старомодный спектакль и ни капельки не стесняется.

Впрочем, у Бекмамбетова не было цели поиграть во вчерашний театр: это развлечение для тех, кто давно и глубоко в теме. Его, скорее всего, занимала другая задача: как поставить исторический блокбастер без камеры, монтажа и постобработки? В кино обманывать проще; на сцене человек, переодетый Насреддином, — это ряженый, а в бродилке, на расстоянии вытянутой руки, — тем более. Режиссер нашел очень изящный выход: играть «Ходжу» после заката и только при факелах. Неяркий оранжевый свет живого огня делает картинку на сто процентов правдивой. Настолько, что даже речной песок под ногами кажется азиатской пустыней.

Две другие работы основной программы вызывали куда больше вопросов. Режиссер Игорь Волошин, который в нулевых занимался фестивальным кино, а сейчас переключился на популярные сериалы типа «Физрука» и «Ольги», поставил собственный сценарий «Паук» о репрессированной советской звезде. Поставил, между прочим, во дворе Свияжского исторического музея — при Сталине там была тюрьма, так что место выбрано подходящее. «Паук» — камерная драма в самом буквальном смысле: действие ни разу не покидает одиночной камеры на Лубянке. Любимицу кинозрителей Ольгу Х. обвиняют в шпионаже; чтобы выбить из нее признание, следователь-садист изводит ее угрозами, пытками и лекциями о команчах, восхищающих его своей жестокостью. Ольга вины не признает, но мало-помалу теряет рассудок: ей мерещатся разговоры с пауком, плетущим паутину в ее камере.

«Паук»«Паук»© Александр Бивол

Оценить работу Волошина-сценариста трудно: эскиз настолько перегружен многозначительными метафорами и позавчерашними театральными приемами, что сюжет банально ускользает от зрителя. Ощущение, что режиссер когда-то давно посмотрел некий не слишком удачный спектакль Юрия Бутусова и поверил, что театр именно так и должен выглядеть.

Елизавета Стишова, осенью взявшая Гран-при на фестивале кинодебютов «Движение» за киргизскую драму «Сулейман-гора», замахнулась на «Житие протопопа Аввакума» — автобиографию знаменитого старообрядца, нарушающую все литературные каноны XVII века. Эскиз с лаконичным названием «Аввакум» — это череда комедийных скетчей по мотивам эпизодов жития: вот будущему протопопу выбирают жену якобы из зрителей, вот его колотят стрельцы в омоновской форме, а вот его сподвижник Федя-юродивый выступает с политическим стендапом в стиле Данилы Поперечного. Декорация соответствующая: деревянная беседка в музейном саду, похожая на сцену площадного театра.

«Житие протопопа Аввакума»«Житие протопопа Аввакума»© Александр Бивол

Беда в том, что Стишова сводит сложную и увлекательную историю церковного раскола к плоской агитке о диссиденте и жестоком режиме — и даже не пытается объяснить, за что боролся Аввакум и что двигало его главным оппонентом, патриархом-реформатором Никоном. Выглядит это так, как будто власть из чистого каприза заставила страну креститься тремя пальцами вместо двух — но нашелся один принципиальный, которого нововведение почему-то не устраивает, и зрителю предлагают за него болеть просто потому, что он уперся.

Как бы то ни было, одна удачная работа из трех (off-программу не считаем) — уже хороший результат: театральные лаборатории затем и придуманы, чтобы проверять рискованные решения — вроде кинорежиссера во главе театрального проекта, — а не для того, чтобы получать готовый продукт. Правда, «Насреддин» Бекмамбетова удовлетворяет обеим задачам: если жизнь этого спектакля удастся продлить, у него есть все шансы стать хитом.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349576
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342832