26 марта 2018Театр
192

Эпоха Ж(Ж?)

Сергей Женовач, Александр Журавский и логика перемен в МХТ

текст: Софья Дымова
Detailed_picture© Евгений Одиноков / РИА Новости

Вечером минувшей пятницы стало известно, что пост художественного руководителя Московского художественного театра займет Сергей Женовач. О том, что может значить самое парадоксальное за последние годы кадровое назначение в театральной сфере, — Софья Дымова.

1.

Не секрет, что обсуждение кандидатуры возможного преемника Олега Табакова и в околовластных, и в околотеатральных кругах продолжалось не один год. В последние месяцы топ наиболее вероятных претендентов на пост худрука МХТ со значительным отрывом возглавляли Валерий Фокин и Евгений Миронов. Первый — реформатор Александринки, едва ли не самый авторитетный в России театральный менеджер, по совместительству — лоялист со стажем: триумфальное возвращение в родную Москву стало бы для него долгожданным повышением по службе, знаком признательности партии и правительства. Второй — любимый ученик Табакова, худрук сверхуспешного Театра наций, в назначении которого к тому же имелся скрытый потенциал для эффектной многоходовки: театр в Петровском переулке располагается в здании бывшего филиала Московского художественного, так что приход Миронова в МХТ позволил бы объединить два независимых художественных организма в единую структуру, следуя любезному Владимиру Мединскому курсу на оптимизацию. В свою очередь, руководство Минкульта, как говорят, лоббировало фигуру руководителя Московского губернского театра Сергея Безрукова, так и не получившую поддержки в верхах.

Кандидатура худрука столичной Студии театрального искусства Сергея Женовача, по слухам, была вынесена на обсуждение вице-премьером Ольгой Голодец в минувший четверг. Дальнейшие события развивались молниеносно: в пятницу утром старейшины театрального цеха (Валерий Фокин, Лев Додин, Александр Калягин) и соратники Олега Табакова (Евгений Писарев, Владимир Машков, Игорь Золотовицкий) были вызваны на экстренное совещание в Минкульт. Вплоть до позднего вечера 23 марта представительное собрание под председательством Владимира Мединского пыталось убедить колебавшегося Сергея Женовача в необходимости принять предложение ведомства. Ближе к полуночи появилась официальная информация о том, что Женовач вступит в свои новые полномочия через месяц. Для самого Московского художественного и само решение Минкульта, и скоропалительность его принятия стали полной неожиданностью — звездную труппу в ультимативном порядке поставили перед фактом назначения «человека извне», никак генетически не связанного с мхатовской традицией, так что внутри театра новость восприняли крайне нервно. Обсуждению происшедших кадровых перемен был посвящен внеочередной сбор труппы, прошедший в субботу, 24 марта, — не только при закрытых дверях, но и в отсутствие самого Сергея Женовача.

2.

Свои последние спектакли «на стороне» в драме Женовач выпустил в 2004-м («Белая гвардия» в МХТ) и 2005-м («Мнимый больной» в Малом театре) — минувшие двенадцать лет он ставил исключительно в собственной Студии театрального искусства, основанной в 2006 году и существовавшей на средства предпринимателя Сергея Гордеева, а в прошлом сезоне получившей госфинансирование и перешедшей в подчинение Минкульта. Как и его учитель Петр Фоменко, Женовач всегда предпочитал камерную сцену, студийный формат и работу с русской литературной классикой: основатель СТИ последовательно воплощал в своих спектаклях представление о театре как о кафедре, с которой нужно вещать, воспевать, оплакивать, проповедовать — словом, учить жить.

В назначении худруком МХТ режиссера, чье имя в последние годы стало синонимом просвещенного консерватизма, нетрудно разглядеть идеологический абрис грядущей шестилетки.

Метафору «театр — храм искусства» Женовач понимал буквально — и столичной публике это очень нравилось: пресытившаяся театральным бумом 2000-х Москва нуждалась в чем-то вроде кельи, где показывали бы что-нибудь очень строгое, духовно-назидательное, а главное — равняющееся на полуистлевшее знамя русского психологического театра. Сегодня в назначении худруком МХТ режиссера, чье имя в последние годы стало синонимом просвещенного консерватизма, нетрудно разглядеть идеологический абрис грядущей шестилетки: одиночные пикеты с риторическим лозунгом «МХАТ — это искусство или разврат?» прошли в минувшую субботу в Камергерском переулке отнюдь не случайно.

Между тем кажущееся, на первый взгляд, столь закономерным кадровое решение трудно признать дальновидным — как с чисто художественной, так и с сугубо прагматической точки зрения.

Выдающийся режиссер еще не значит хороший худрук, а Студия театрального искусства с самого начала была и остается авторским театром одного режиссера: Женовач не приглашал к сотрудничеству даже собственных учеников, вынужденных зарабатывать себе имя постановками на других площадках. Теперь ему придется окормлять три сцены и труппу в полторы сотни человек, да и от Студии театрального искусства он отказываться явно не собирается — министр Мединский уже поспешил сообщить, что СТИ в перспективе может стать филиалом МХТ. Кандидат на роль лидера Московского художественного театра должен обладать, прежде всего, выдающимся менеджерским талантом, а есть ли он у Женовача — большой вопрос: одно дело — отвечать за СТИ с основной сценой на 234 места и единственной крупной премьерой в сезон и совсем другое — управлять гигантским мультиплексом, публика которого привыкла к тому, что в широчайшем ассортименте Московского художественного уживаются самые разные типы театра. Ключевую проблему парадокса «Женовач в МХТ» сформулировала в фейсбучных дискуссиях продюсер Евгения Шерменева: «Странно идти в общедоступный театр, всей своей [художественной] жизнью провозглашая идею элитарности».

3.

Из театрального захолустья с великой историей Олег Табаков превратил МХТ в прибыльную корпорацию: три площадки в Камергерском переулке, плюс строящийся филиал — семиэтажное здание на пересечении Нагатинской и проспекта Андропова, плюс открывающие массу бизнес-перспектив декорационные мастерские. Сам Табаков, как известно, совмещал должности директора и худрука; в Минкульте уже заявили о необходимости разделения творческого и административного руководства театра.

Именно при таком раскладе в назначении Женовача начинает наконец прослеживаться железная логика: при заведомо аппаратно слабом худруке главным человеком в МХТ становится директор — управляющий всеми административными процессами и распоряжающийся всеми финансовыми потоками. К тому же Московский художественный времен Олега Табакова — заповедная территория творческой свободы — слишком долго оставался соринкой в глазу властей: было бы странно, если бы правительство РФ упустило историческую возможность установить полный контроль за самой статусной сценой страны. Потенциальным кандидатом на пост директора МХТ в конце минувшей недели называли заместителя министра культуры РФ Александра Журавского — ведомство, впрочем, поспешило опровергнуть эту информацию. Так или иначе, но туман вокруг будущего легендарного театра рассеется лишь тогда, когда в большой игре за Московский художественный будет сделан следующий ход, — и произойдет это, кажется, не позднее 23 апреля.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320764
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325880