11 декабря 2015Общество
194

Мы забыли, что такое человек

Иван Ниненко о расцвете и падении идеи прав человека

текст: Иван Ниненко
Detailed_picture© Getty Images

Права человека — утопия горстки идеалистов, ставшая реальностью чуть меньше семидесяти лет назад. 10 декабря 1948 года Генеральная ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека.

Как это часто (вернее сказать, всегда) бывает с утопиями, едва приняв осязаемую форму, она обрекла себя на потерю смысла. Из своего рода манифеста мира, отрезвленного Второй мировой, права человека превратились в инструмент силы. То, что начиналось как благородная идея, превратилось в набор догм, которыми успешно жонглируют касты «посвященных» — юристы, дипломаты, политическая элита.

После двух мировых войн казалось, что человечество искренне хочет найти возможность мирного существования. Права человека были той мыслью, которая идеально выражала чаяния гуманистов эпохи Просвещения. В центре новой системы морали стоял человек. Человек, который рожден свободным и равным, наделен разумом и совестью, обладает правами и свободами. Казалось, что такой человек проложит себе путь к светлому будущему и освободится от гнета несправедливости.

То, что начиналось как благородная идея, превратилось в набор догм, которыми успешно жонглируют касты «посвященных» — юристы, дипломаты, политическая элита.

В какой-то мере эти мечты реализовались. Именно равенство людей вне зависимости от их цвета кожи, религии и национальности проповедовали Мартин Лютер Кинг, Махатма Ганди и Нельсон Мандела. Им и их последователям удалось в известном смысле перевернуть мир, в котором мы живем. Сейчас уже сложно представить себе законы, где прямо прописано, что человек с неправильным цветом кожи или не той национальности должен ехать в специальном вагоне поезда, учиться в особой школе или может быть лишен права голосовать или быть избранным.

Окончательный триумф прав человека наступил в 80-е годы, когда вслед за Берлинской стеной один за другим попадали коммунистические режимы. К этому времени Европа устала ждать, пока весь мир в полной мере проникнется идеями прав человека, и создала свой региональный режим, основанный на Европейской конвенции о правах человека, который был подкреплен эффективными институтами контроля за исполнением этой конвенции. Самый известный среди них — Европейский суд по правам человека. Но оказалось, что выстроить утопию на отдельно взятом континенте невозможно, особенно если главный партнер — США — не разделяет твои базовые ценности, да и ты сам уже забыл, о чем на самом деле написано в этих документах.

Права человека представляют собой симбиоз религиозных и гуманистических идей, которые постулируют полную неприкосновенность базовых прав человеческого существа вне зависимости от того, кем оно является. Уверенность в том, что право на жизнь и право на защиту от пыток должны быть гарантированы любому, в том числе любому преступнику, прочно закрепилась в европейском правовом поле на фоне ужаса от масштабов трагедии Второй мировой.

В США эта трагедия переживалась иначе, и здесь по-прежнему государство имеет право лишить жизни человека, если он совершил тяжкое преступление. Американская концепция civil rights, хоть и имеет много общего с human rights, все-таки основывается на других идеологемах, среди которых нет абсолютной ценности человеческой жизни вне зависимости от действий этой персоны.

Согласно недавно обнародованным документам, часто при таких атаках террористами постфактум признают всех погибших в результате удара, в том числе тех, кто случайно оказался рядом с целью.

Вместо ожидаемого конца истории, когда права человека и демократия должны были стать основой всемирного счастья, 90-е оказались началом заката этих идей. Среди многих причин, повлекших за собой кризис концепции прав человека, я бы хотел выделить философскую проблему соотношения средств и целей. В 1999 году Вацлав Гавел написал следующие строки: «Я думаю, что во вторжении НАТО в Косово имеется элемент, в котором никто не может сомневаться: воздушные атаки, бомбы не вызваны материальной заинтересованностью. Их характер — исключительно гуманитарный: главную роль играют принципы, права человека, которые имеют приоритет даже над государственным суверенитетом. Это делает вторжение в Федерацию Югославия законным даже без мандата ООН».

Оставим в стороне споры о материальной и политической заинтересованности США и предположим, что цели этой операции и правда были гуманитарными. Однако цели не равнозначны принципам. При планировании операции генералы НАТО приняли абсолютно рациональное решение проводить бомбардировки с высоты более 4000 метров, выше зоны поражения югославских систем ПВО. Это решение полностью соответствует логике войны, но решительно противоречит логике прав человека. Бомбардировки с такой высоты защищают жизни пилотов — но ценой высокой вероятности их ошибок, которые ставят под угрозу невинных людей на земле. В одной только атаке на колонну албанских беженцев под Джяковицей, которую пилот принял за военную, погибло порядка 70 человек. С этого момента уже сложно было говорить, что каждый человек обладает равным правом на жизнь: ведь в действительности жизнь пилота НАТО оказалась значительно более ценной, чем невинных албанцев и сербов.

Окончательный удар по философии прав человека нанесли террористы. Дело в том, что современный терроризм вообще не вписывается в концепцию прав человека. Любая террористическая группировка ставит свои идеологические цели выше прав отдельно взятой личности. Но и страны, которые заявляют о приверженности принципам прав человека, встают перед непростым вопросом: нужно ли гарантировать защиту прав террористов?

Робкие попытки Amnesty International поднять вопрос, почему безоружного Усаму бен Ладена не арестовали и не доставили в суд, утонули во всеобщем ликовании по поводу уничтожения этого «исчадья ада».

Как я уже писал, в США концепция civil rights отличается от европейской human rights. Объявив войну с терроризмом, американское правительство вывело террористов из категории civilian, объявив их вражескими солдатами, у которых нет гражданских прав. Это объясняет, почему большинство американцев продолжают поддерживать существование базы в Гуантанамо после того, как был опубликован официальный доклад с описанием применявшихся там пыток. В этой логике террористов можно убивать без суда и следствия. Именно так и поступают американские беспилотники, которые наносят точечные удары в Афганистане, Пакистане, Йемене и Сомали. Согласно недавно обнародованным документам, часто при таких атаках террористами постфактум признают всех погибших в результате удара, в том числе тех, кто случайно оказался рядом с целью.

Когда Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун в мае 2011 года заявил, что «смерть Усамы бен Ладена — это переломный момент в нашей глобальной битве против терроризма…», что он «рад слышать, что человек, руководивший международным терроризмом, понес справедливое наказание» («justice has been done to such a mastermind of international terrorism»), он принял американское представление о справедливости, отказавшись от постулатов прав человека. Робкие попытки Amnesty International поднять вопрос, почему безоружного Усаму бен Ладена не арестовали и не доставили в суд, утонули во всеобщем ликовании по поводу уничтожения этого «исчадья ада».

Когда в ноябре 2015 года террористы ДАЕШ (новое название запрещенного в России ИГИЛа, принятое с недавних пор во Франции. — Ред.) атаковали Париж, их жертвами стали не только 130 невинных людей. На символическом уровне эта атака стала очередным ударом по концепции прав человека. Судя по реакции французского президента, эта атака оказалась успешной. Говоря «Франция будет беспощадной к варварам из ДАЕШ» и отдав приказ бомбить Ракку, он признал логику войны с терроризмом. Враги — варвары, а варвары не имеют никаких прав. Отмечая вчера очередной Международный день прав человека, мало кто понимает, что мир снова оказался в ситуации, когда определенная категория людей по факту лишена этого статуса. Те, кого называют террористами, перестают считаться людьми. Мы отказываем им в праве быть человеком. А это значит, что мы снова забыли, что такое человек.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320805
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325927