Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20243676Почти каждый из нас хоть раз в жизни подписывал петицию на сайте Change.org. Тем не менее мало кто знает, как функционирует проект и есть ли вообще смысл в петициях. Об этом Дмитрий Веселов расспросил директора Change.org по Восточной Европе и Центральной Азии Дмитрия Савелова.
— Дмитрий, расскажите историю Change.org. Как платформа появилась в России?
— В 2007 году выпускники Стэнфордского университета Бэн Рэттрей и Марк Димас сделали блог, где стали рассказывать о творящейся в мире несправедливости. Молодые люди быстро поняли, что этого недостаточно и для решения проблемных вопросов должны существовать конкретные инструменты. Так они придумали создавать петиции, которые благодаря информационным технологиям позволят людям быстрее и эффективнее организовываться и вместе воздействовать на определенную ситуацию. Этот формат привлек ребят тем, что он позволяет структурированно выражать свою мысль и направлять ее конкретному адресату. Поскольку инструмент оказался действенным, эстафету перехватили в других странах, и в 2012 году заработала русскоязычная часть платформы. При этом хочу отметить, что уже на тот момент сайтом Change.org пользовались двадцать тысяч россиян. Сегодня российских пользователей — двенадцать миллионов.
— Какова основная задача Change.org?
— Наша цель — предоставить людям эффективные инструменты для того, чтобы они могли изменять жизнь вокруг себя к лучшему. Как мы всегда говорим, успешные петиции успешны не потому, что собрали максимальное количество голосов, и даже не из-за вызванного общественного резонанса. Первым делом авторы петиций стараются консолидировать людей. Именно поэтому они постоянно рассылают своим подписантам дополнительную информацию или просят их помочь советами и идеями. По нашей статистике, все наиболее успешные кампании стали таковыми потому, что автор активно взаимодействовал с людьми. Есть петиции, которые собрали 300—400 тысяч подписей, но так и не дали результата. А некоторые требования набрали всего 500 или 1000 голосов, но произвели должный эффект. Так произошло потому, что инициатор договаривался со своими единомышленниками, кто будет обращаться в благотворительные фонды, кто напишет в прокуратуру, а кто, например, найдет адвоката.
Во всех наиболее успешных кампаниях автор активно взаимодействовал с людьми. Есть петиции, которые собрали 300—400 тысяч подписей, но не дали результата. А некоторые требования набрали всего 500 или 1000 голосов, но произвели эффект.
Вообще хочу отметить, что сегодня многие граждане, столкнувшись с какой-то проблемой или несправедливостью, сначала приходят на Change.org и только потом — в СМИ и государственные органы. Мне кажется, это правильный подход, поскольку, если на момент обращения к властям о ситуации уже знает много людей, замолчать ее становится сложнее. В общем, Change.org — стартовая площадка для некой гражданской инициативы, которая должна оперативно выйти за пределы сети, подтолкнуть людей к действию и решить проблему. Если же вопрос вновь становится актуальным, неравнодушные люди опять связываются на сайте и продолжают борьбу. Так было с петицией против закрытия детского дома № 2 в Саратове, которую подписало более 200 тысяч человек. Власти пообещали не трогать учреждение, но своего слова не сдержали. Тогда инициативные граждане вновь начали действовать.
— Расскажите о ваших пользователях.
— Change.org — открытая, нейтральная платформа, где взаимодействуют люди самых разных взглядов и религиозной принадлежности. Если вы посмотрите на содержание петиций, то сами в этом убедитесь. Иногда бывает, что по одному и тому же вопросу появляется сразу несколько разных предложений. Так, например, произошло с известной историей, когда на Камчатке женщина не пропустила «скорую помощь» и пациент умер. Пользователи сразу же создали несколько кампаний. Одни требовали добиться уголовного преследования водителя, другие — приравнивания статуса медицинского автомобиля на дороге к полиции и так далее. То есть каждая группа лиц в зависимости от своего мировоззрения, социального статуса или жизненного опыта формирует определенную инициативу и с ней выступает.
Есть у нас и более точные данные. Мы проводили совместный опрос с Левада-центром и выяснили, что 72% наших пользователей имеют высшее образование, а 53% отметили, что подписанные ими петиции привели к улучшению ситуации. 44% пользователей в России приходятся на возрастную группу 25—39 лет, 29% — на возрастную группу 40—54 года. 55% пользователей Change.org — мужчины, 45% — женщины. Любопытно, что женщины реже создают петиции, но чаще добиваются успешных перемен.
— За последние несколько лет в России было немало случаев, когда людей, пытавшихся изменить жизнь вокруг себя к лучшему, объявляли «пятой колонной» или «агентами Госдепа». Кроме того, российские СМИ уже долгое время ведут настойчивую антизападную пропаганду, а серверы головного сайта Change.org находятся в США. Эти факторы как-то повлияли на работу платформы?
— Нет. Российское представительство Change.org развивается, и количество пользователей стремительно растет. В месяц на сайте регистрируется порядка 400—450 тысяч человек и создается свыше трех тысяч петиций, хотя раньше их количество не превышало полутора тысяч. Эти факты являются для нас главным индикатором того, что люди не боятся заявлять свои требования и верят, что их обращение сработает. На нас никогда не пытались давить или что-то в этом роде. Более того, мы очень рады наблюдать, как местные власти и крупные компании вроде Сбербанка или МТС регистрируются на портале, чтобы отвечать на различные обращения. Например, в декабре верификацию прошло Министерство здравоохранения, которое очень активно работает с профильными петициями. Change.org привлекает серьезные организации еще и тем, что здесь есть возможность организованно общаться с людьми и видеть, что их по-настоящему волнует.
— У вас есть дополнительные сведения о том, как часто петиции дают результат?
— В России как минимум одна петиция в день добивается изменений к лучшему. Вообще, если человек умеет правильно работать со своими единомышленниками, он может добиться серьезных успехов. Возьмем, например, Ольгу Петину из Самары. Она создала петицию, чтобы в школьных столовых ее региона детей не разделяли на богатых и бедных. Там была такая история, что ученики из простых и обеспеченных семей питались отдельно друг от друга, да еще и едой разного качества. Петиция Ольги собрала около 140 000 подписей, и в итоге подобную практику отменили. Опять же ключевую роль здесь сыграли конкретные действия вроде обращения к местным властям, экспертам и так далее. Люди и есть главный ресурс и залог успеха петиций — ведь именно они, а не их подписи, помогают авторам петиций победить.
44% пользователей в России приходятся на возрастную группу 25—39 лет. Женщины реже создают петиции, но чаще добиваются перемен.
Еще мне очень запомнилась кампания Ольги Рыбковской за право доступа в реанимацию родственников больных. Автора петиции в свое время точно так же не пускали к своему ребенку, и она была очень удивлена, когда выяснила, что эта проблема до сих пор актуальна. Дело в том, что запрета на посещение реанимации в России не было, однако больницы массово не разрешали это делать. Ольга собрала 370 000 подписей и провела множество различных акций. Например, попросила своих подписантов рассказать, были ли у них подобные случаи. Люди начали массово присылать свои рассказы, многие из которых оказались просто шокирующими. Вскоре инициативу подхватили соцсети. После этого интернет-приемные чиновников стали буквально заваливать обращениями. В результате Ольге удалось не только добиться нужного распоряжения Минздрава, но и сформировать группы волонтеров, юристов и психологов, которые будут помогать оказавшимся в подобных ситуациях.
Замечательную кампанию провел Антон Туляков. Незрячий молодой человек расширял свой круг общения и знания о мире через «ВКонтакте». Однако он быстро понял, что сайт совершенно не приспособлен для людей с ограниченными возможностями. Тогда Антон при поддержке 140 000 человек обратился к руководству платформы с просьбой сделать ее полностью доступной для незрячих. В ответ администрация «ВКонтакте» не только адаптировала сайт, но и пригласила молодого человека протестировать обновления. Подобных историй у нас накопилась масса, и я готов рассказывать о них часами.
— Можете привести какую-то статистику, что больше всего волнует россиян?
— Россиян уже давно и устойчиво волнуют здравоохранение, защита детей, охрана окружающей среды и права животных. Последняя тема вообще довольно эмоциональная, и по ней проходят очень громкие кампании. Вот это такие большие, стабильные блоки. Если говорить о недавних петициях, то много шума наделали история со скорой на Камчатке, передача Исаакиевского собора РПЦ и, конечно же, дело воспитательницы Евгении Чудновец, которая хотела привлечь внимание к издевательствам над ребенком, но в итоге сама оказалась в тюрьме. Вообще наша платформа наглядно показывает реакцию людей на происходящее в стране, и сейчас мы работаем над механизмом, который будет отображать наиболее активные темы и петиции.
Запрета на посещение реанимации в России не было, но больницы массово не разрешали это делать. Вскоре интернет-приемные чиновников стали буквально заваливать обращениями.
— Петиции россиян чем-то отличаются от требований жителей других стран?
— Мне периодически задают этот вопрос, поэтому я специально поинтересовался у своих зарубежных коллег, есть ли какие-то различия. Выяснилось, что глобальные темы у нас общие. Различия заключаются уже в особенностях того или иного государства. Например, жителей США в прошлом году волновали права афроамериканцев. В Германии обсуждали беженцев, а испанцы боролись за доступ к дорогостоящим лекарствам. Кстати, хочу отметить интересную тенденцию. В России кампании против домашнего насилия не так популярны, как в Индии или Америке, хотя для нашей страны эта проблема очень актуальна.
— А насколько точную информацию дает счетчик голосов? Ведь для того, чтобы подписать петицию, достаточно иметь электронную почту, а один человек может завести несколько email-адресов.
— Мы — большая международная компания, и почти половина наших сотрудников занимается вопросами защиты персональных данных и поиском фейковых адресов. У нас есть три уровня защиты. Первый круглые сутки сканирует все подписи на сайте и выявляет те, что кажутся системе подозрительными. Второй реагирует на деятельность аккаунтов-роботов, которых можно просчитать по чрезмерно высокой скорости подписывания петиций. Ну а на третьем уровне сотрудники отслеживают и анализируют любые сомнительные моменты, на которые указывает система безопасности. Поэтому иногда бывает так, что под какой-то петицией было 500 подписей, а через сутки стало 450. Это означает, что мы нашли накрученные голоса и аннулировали их. К личным данным пользователей компания относится не менее серьезно. Третьи лица не могут получить к ним доступ, к тому же в настройках сайта можно сделать так, чтобы ваше имя оставалось скрытым.
— По какому принципу происходит рассылка петиций?
— Платформа устроена таким образом, что чем больше вы подписываете петиций, тем проще нашей системе подобрать для вас более интересный контент. Сайт отслеживает, какими направлениями интересуется пользователь, и отправляет ему сообщения на схожую тему. Разумеется, от оповещений всегда можно отписаться. Добавлю, что человеку, который никогда не имел дела с Change.org, петиции прийти не могут. Это дело добровольное, и навязывать свою позицию мы никому не собираемся.
— И как вы планируете развиваться дальше?
— Недавно мы запустили Клуб друзей Change.org, благодаря которому люди смогут поддержать развитие платформы в России через небольшие ежемесячные взносы. Эти деньги пойдут на развитие сайта, создание новых функций, инструментов и гидов для пользователей. Русскоязычная команда Change.org состоит всего из двух человек, поэтому работы у нас очень много. Думаю, с помощью технических нововведений мы сможем оптимизировать силы и сосредоточиться на главном. Также в планах сделать мобильное приложение, тестовая версия которого уже существует.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20243676Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20245196Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202411958Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202418544Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202419212Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202421949Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202422693Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202427812Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428014Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202428673