18 июля 2012Общество
158

True Left

Александр Морозов для своего сына и COLTA.RU написал краткий курс левого движения

текст: Александр Морозов
Detailed_picture© Colta.ru

Пришел сын, спрашивает: «А кто такие левые?» — «Ой, е-мое…» Хочется как в анекдоте: «Сынок, иди погугли!» Но ему сейчас пятнадцать. И надо отвечать.

Ответ мой был таков. Живя среди людей долгие годы, сынок, я встречал таких левых. Одни левые — это социал-реформисты. Это люди, которые считают, что государство должно быть человеколюбивым. То есть «социальным». То есть чтобы пенсии были большими, лечили и учили за счет бюджета. Главный у них философ — Джон Ролз. Он обосновал теорию справедливости для современного государства. Главная его мысль примерно такая: каждое действие правительства должно быть так устроено, чтобы всякое повышение частных доходов у богатых приводило к повышению жизненных шансов для слабых групп. Поэтому социал-реформисты всегда заботятся о бедных, о провинциалах, заброшенных в разные медвежьи углы жизни, о всяком неравенстве пекутся. Они не против капитала и частного обогащения, но они хотят, чтобы все богатство, которое крутится в государстве, как-нибудь более честно распределялось. Чтобы никто не был «выключен» из жизненных возможностей по независящим от него обстоятельствам. Сейчас у социал-реформистов большая проблема. Социальное государство появилось у немцев еще при Бисмарке, но по-настоящему оно стало всемирно значимым устройством только после 1968 года. И лет сорок все шло довольно гладко. Но теперь это «социальное государство» трещит по швам. Перспективы его туманны.

Второй тип левых — революционеры. В общем, это не очень интересные люди, потому что сегодня это в основном догматики или просто фанатики-террористы. Хотя больше нет «революционного класса», но они продолжают его искать. Искать его трудно. То ли это «глобальные обездоленные массы» из «периферийного капитализма», то ли это «когнитариат» (то есть мы с тобой, сынок). Некоторые думают, что это исламские моджахеды. Короче, нет «субъекта истории», который мог бы перевернуть вверх дном всю социальную пирамиду. Раньше это свойство приписывали некоему «пролетариату», т.е. «прогрессивному классу». А теперь непонятно, кто «прогрессивный класс». Одно время были популярны террор «красных бригад», городская герилья и проч. Теперь это все утихло. У них главные философы Маркс и Троцкий, и они очень любят Че Гевару.

Поскольку троцкизм — это нечаевщина, «бесы» и интриганство (у них это называется «энтризм»), то среди троцкистов много запутавшихся эстетов.

Третий тип левых — это так называемые культурные левые. Профессора, художники и проч. У них главный философ — Жижек. Он говорит вот о чем: раньше, в прежние времена, целью была «эмансипация», т.е. освобождение человека от разных несвобод, репрессивных институций, ограничений, теперь же эмансипационный проект Запада как бы завершил большой цикл. И нужен какой-то новый эмансипационный проект. Но дело это непростое. Потому что за двести лет укрепилось и всеобщее избирательное право, и права детей и женщин закреплены, и даже животных, и все ранее «репрессивные институции» — семья, школа, церковь — либерализованы. Короче, «освободились» уже. Тут тоже проблема — от чего теперь «освобождаться». Ну, вот есть феминистки, вегетарианцы, разные не до конца признанные формы поведения. Они раньше считались извращениями или девиациями, а теперь — допустимым стилистическим разнообразием. В общем, эти культурные левые ведут дискурсивную войну, т.е. против гегемонистского стиля мышления. Они утверждают «постколониалистский дискурс». Но тут тоже есть проблема. Когда ты очень сильно против чего-то сражаешься, то тебе невольно приходится опираться на какие-то «универсалии», т.е. на нечто общее для всех, на «социальный идеал». А это «общее для всех» уже является гегемонией, предполагает централизм. И в общем-то — как раз «колониализм». Такое вот тут коварство имеется. Из которого трудно выбраться.

В общем, эти социал-реформисты и культурные левые — неплохие люди. Конечно, среди них попадаются какие-то уроды, которые превращают идею культурного разнообразия в такую догматическую универсалию, что само это разнообразие становится репрессивной жизненной философией. Но это — редкость. В целом это люди творческие. Ну и надо помнить, что все, кто заботится о бедных, слабых, в силу того, что много видят людского страдания, делаются слегка «левыми»… А художники должны как-то «взрывать мозг» — потому многие из них левые. А профессора многие левые, потому что обязанность образованного гуманитарного человека — социальная критика. Гуманитарные науки вообще так устроены, что являются резервуаром социальной критики. А у нее — важная функция. Левые критикуют все: корпорации, финансовый капитализм, церковь, бюрократию, любые ограничительные общественные нормы. Это не означает, что они непременно хотят их уничтожить. Они хотят показать их проблемность. Без критики понижается адаптивность общества к изменениям.

Теперь, сказал я, я покажу тебе картинки, чтобы ты знал, как выглядят левые и какие у нас в России есть разновидности.

  1. Скучный марксист-профессор Кагарлицкий. Пишет большие толстые книги, в которых очень подробно объясняет, почему марксизм — самый правильный. В революцию он не верит, но считает, что марксизм дает правильное «понимание мира». Следует классической марксистской стилистике — писать длинно и совмещать потоки очень подробной аргументации и публицистических образов (так писал сам Маркс). Но он очень культурный, и его можно показывать от лица России на любой международной конференции.

  2. Честный интеллектуальный троцкист. В моем поколении это Александр Тарасов. Хороший, добрый человек. Он живо интересуется любыми антисистемными беспорядками, которые могут хоть как-то раскачать мировую систему вообще («красные бригады», «вандалистские акции антиглобалистов», повстанческие армии колумбийских наркокартелей и т.д.).

  3. Интеллектуальный троцкист-разложенец. Поскольку троцкизм — это нечаевщина, «бесы» и интриганство (у них это называется «энтризм»), то среди троцкистов много запутавшихся эстетов. Вот, наиболее яркие типажи у нас — это Дарья Митина и Вячеслав Данилов. От них надо держаться подальше.

  4. Литератор-народник. Тут надо понимать, что есть «страдальцы за народное горе» — глубоко правые по духу, поскольку они мыслят это дело в пределах одного народа. А настоящий левый литератор-народник сочувствует всемирно. Таков у нас Сергей Шаргунов.

  5. Настоящие левые художники. «Пусси Райот». Они сидят в тюрьме. Они и хорошие, и левые, потому что они основательно разозлили одновременно и систему, и церковь, и фашистский «средний класс».

  6. Горбачев, Явлинский, Игрунов. Это такие особые старые левые, которые считают, что был способ реформировать СССР в сторону гуманизма. Ну или, во всяком случае, они прилагали усилия, чтобы это сделать. В отличие от обычных социал-реформистов они считают, что в СССР можно было построить собственное новое «социальное государство».

  7. Обычные социал-реформисты. Сергей Миронов, например. Хорошие тоже люди. У них нет особых фантазий, они просто хотят таких же институций, как в «социальных государствах» Северной Европы.

  8. Борис Куприянов, Александр Бикбов, Кирилл Медведев и другие. Это очень хорошие люди. Это неоанархисты. Они — сторонники «автономного действия» и создания всяких социальных пространств вне зоны действия государства. И вообще вне зоны «управляемости» в понимании французского философа Мишеля Фуко. Большинству из них можно доверять, они — честные люди. Во времена моей молодости такими были геологи.

  9. Коммунисты в Госдуме. Имей в виду, что они вообще не левые. Но вот среди муниципальных депутатов от КПРФ в провинции много настоящих бойцов за «народное счастье». Там есть искренние защитники от произвола системы. Поэтому всех коммунистов нельзя мерить одной меркой.

  10. Есть еще всякие «левые секты» — «антифа», нацболы-лимоновцы, еще у нас были всякие «революционные армии», одна из них взорвала памятник Николаю II лет десять назад. От этих надо держаться подальше. (Если разговор зайдет, то надо говорить так: «Лимонов, конечно, блестящий писатель, я его уважаю, но…» и т.д.) Короче, дистанцироваться. В основном потому, что они, как и ультраправые, инфильтрованы спецслужбами и там никогда нельзя быть точно уверенным — разговариваешь с подпольщиком или с чекистом «под прикрытием».

В общем, дружить надо с Куприяновым и с «Пусси Райот». То есть с «автономистами» и авангардными художниками. С некоторыми правильными левыми, к сожалению, дружить невозможно, они высокомерные, как художник Осмоловский. Но можно зато дружить с левым художником Дмитрием Врубелем (он, кстати, теперь вступил в германский пиратский интернационал). С Екатериной Дёготь тоже хорошо дружить. Она простая, но умная, и у нее очень хорошая книжка по русскому искусству ХХ века. Кстати, она написана так понятно, что ее любой старший школьник может прочесть. И даже должен.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20242969
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20244167
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411379
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202417960
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422142
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427444
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428162