Разговор с невозвращенцем
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410546Крупнейшая в мире частная коллекция мемориальных предметов, связанных с Даниилом Хармсом, принадлежащая издательству «Вита Нова», включает в себя рукописи Хармса и писателей его круга, личные вещи участников содружества «чинарей», издания произведений этих писателей и исследований о них, книги с автографами и маргиналиями Хармса, оригиналы иллюстраций, собрание журналов «Чиж» и «Еж». Надеемся, что в будущем коллекция станет основой музея Даниила Хармса, которого до сих пор нет в Петербурге. Мы продолжаем знакомить читателей Кольты с наиболее значимыми экспонатами будущего музея, с каждым из которых связана фантастическая и в то же время типичная история времен Хармса.
В коллекции издательства «Вита Нова» хранится, по всей видимости, первая в истории иллюстрация к стихотворениям Александра Введенского, друга Хармса. Это рисунок Михаила Шемякина 1971 года, визуальная интерпретация сразу двух стихотворений Введенского. На лицевой стороне — фамилия поэта, название одного из его стихотворений — «Гость на коне» и цитаты из другого стихотворения — «Мир»:
Звери плача: ты висел
Все проходит без следа
Молча ели мы кисель
лежа на кувшине льда
Бог собрался ночевать
Он кончает
Все дела
Она взлетела со стола
как соловей и пастила
Теперь
Живет
В кольце Сатурна
На обороте — надпись:
«Якову Семеновичу Друскину с почтением и смирением
М. Шемякин. 1971 г. С. П. Б.».
Ко времени создания рисунка ни одно из этих стихотворений Введенского не было опубликовано. Тексты их Михаил Шемякин знал от философа Якова Семеновича Друскина, который сберег архив своих друзей — обэриутов. Яков Друскин, участник кружка «чинарей», в 1960-е годы начал разбирать спасенные им в годы войны рукописи. В это же время с Друскиным знакомятся молодые филологи, историки, художники, интересовавшиеся культурой русского авангарда. В доме Друскина среди прочих часто бывал и Михаил Шемякин, которому тогда едва исполнилось 20 лет. В 1963 году Шемякин создал цикл фотографий Друскина в интерьере его ленинградской квартиры.
Художник вспоминает: «Глаза у него — и без того безумные, громадные — начинали светиться необычайным огнем, и он начинал философствовать о сотворении мира. И, глядя на меня пророческим оком, он вещал о том, что мир возник из точки и рано или поздно в эту точку придет. <…> Он рассказывал, каким образом ему удалось спасти рукописи Хармса в эти страшные годы репрессий. Зная о том, что он фактически являлся идеологическим двигателем данного сообщества, мистического и абсурдного, к нему явились с обыском. Он сел на рукописи и весь обыск просидел, глядя своими громадными глазами на то, как чекисты опрокидывают стопки книг, роются-роются-роются... После того как они ушли, он приподнялся, аккуратно перевязал рукописи и спрятал их под половицей… Друскин с охотой показывал нам и позволял читать в оригиналах и трогать эти листы, в общем-то, уже священные для нас тогда. <…> Все это было довольно опасно и рискованно, но Яков Семенович тем не менее воспитал группу молодых ребят (кто-то был художником, кто-то — литературоведом), которым он дал необычайно много и как личность, поскольку мы где-то стали равняться на него. Нам нравился его замкнутый мир, он покорял, он восхищал. И еще я ему благодарен (и не только я, наверное), что он знакомил нас не только с обэриутами. Он знакомил и с такими композиторами, которых в то время невозможно было услышать, — это атоналисты. Я впервые у него услышал Шенберга, Веберна, Берга — это были его любимцы, особенно Шенберг... “Лунный Пьеро”… Помню, мы вдвоем сидели в белые ночи, он включил запись. Магнитофон “Днепр”, шипящая пленка… И я услышал это удивительное произведение, которое меня потрясло. <…> Вот такой был странный человек, который, безусловно, оказал на нас большое влияние».
При публикации этого рисунка в альбоме «Круг Шемякина» художник назвал его «Метафизический автопортрет», тем самым определив зрительское восприятие своей работы: это не только стихотворения Введенского, но и он сам, его художественные и философские искания того времени, их неразрывная связь с поэзией группы ОБЭРИУ.
При подготовке публикации использованы материалы из каталога выставки «Случаи и вещи: Даниил Хармс и его окружение» в Литературно-мемориальном музее Ф.М. Достоевского (СПб., 2013) и из книги «Круг Шемякина» (СПб., 2014).
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410546Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202411704Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202414731Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202415687Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202420238Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202420894Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202422600