13 августа 2014Искусство
161

«Важен просто хороший продукт»

Что мы знаем об арт-резиденциях Москвы?

текст: Жоржета Жосу
Detailed_picture© Арт-резиденция «Родина»

Формат арт-резиденций известен довольно давно. С их помощью решается не только вопрос временного жилья для представителей творческих профессий, но и многие другие задачи: формирование бренда города, преодоление культурной изоляции, улучшение имиджа не самых благополучных районов, развитие небольших городов, распространение локальной культуры и т.д. Подобные резиденции можно найти по всему миру — в Голландии, Италии, Литве, Австрии, Норвегии, США, на Тайване и с недавних пор в России.

Резиденция обычно предполагает обеспечение жильем и получение гранта на какой-либо проект: программа может длиться один или несколько месяцев, даже год, а в это время резидент работает над своим проектом, который может быть художественным высказыванием почти в любой области, начиная с литературы и заканчивая танцем. Например, создатели арт-резиденции ГЦСИ в Кронштадте заинтересованы в поиске художников, которые намереваются работать с историческим и культурным ландшафтом Санкт-Петербурга и готовы популяризировать современное искусство в России.

Говоря о резиденциях в Москве, стоит упомянуть Центр творческих индустрий «Фабрика», а также подмосковную резиденцию «Родина» в поселке Никифорово (к сожалению, уничтоженную пожаром в феврале этого года) и выставку ее участников-резидентов в Нижнем Новгороде.

Резиденция «Родина», или сквот, как называли ее художники, существовала с 2012 года и была организована усилиями Семена Петерсона: он снял дачу в Подмосковье, и тут же нашлись художники, которые туда заселились. Приезжали из Москвы, Набережных Челнов, Магнитогорска. «Родина» не предполагала какого-то жесткого свода правил — обычно художник заселяется на несколько месяцев и покидает резиденцию после реализации своего проекта. Петерсон объяснял, что люди тут просто живут, пока не уедут. После пожара в феврале этого года от резиденции осталось только пепелище. Семен Петерсон на данный момент собирает средства для восстановления «Родины», но пока еще не знает, расположится ли резиденция в том же месте или куда-то переедет.

Полотна, уцелевшие после пожара «Родины», были выставлены в дружественном хостеле Fabrika на выставке с говорящим названием «Родина в огне!». Расположенный на «Красном Октябре», он позиционирует себя не просто как место для ночлега, но и как площадку для творческих людей. Первая Fabrika была открыта в Москве в 2011 году (на данный момент в столице есть два хостела с этим названием). Как сказано на сайте хостела, здесь было проведено несколько десятков выставок современного искусства, среди которых и «Феминистский карандаш».

В ЦТИ «Фабрика» резиденция предоставляется кандидатам, чьи проекты относятся к самым разным областям — от скульптуры и современного танца до театра и литературы. Срок проживания резидента варьируется от трех недель до трех месяцев. «Фабрика» принимает не только соотечественников, она также поддерживает программу по культурному обмену, предоставляя места в резиденции иностранцам, которые решат осуществить свой проект в России. Завершается каждый такой проект презентацией его результатов — например, в виде выставки.

Еще одной резиденцией в Москве, немного выпадающей из общих правил таких пространств, является арт-резиденция «ЗИЛ». Проект ЗИЛа отличается от классических резиденций тем, что не предоставляет жилья участникам. Елена Мельвиль, директор культурного центра, объяснила эту особенность статусом ЗИЛа — площадка является памятником культуры: «Проблема состоит в том, что очень сложно перевести нежилой фонд в жилой в Москве в силу определенного законодательства. В нашем случае это невозможно: мы — памятник, поэтому здесь есть дополнительные обременения и ограничения по использованию. Такая история у нас вряд ли получится, если только мы не вступим в кооперацию, например, с хостелами или с кем-то еще, кто может оказывать такую услугу». ЗИЛ перенял британскую модель резиденции: участнику предоставляются время и средства, чтобы осуществить проект, а потом — площадка для выставки. Культурный центр покрывает расходы участника на проект и по его завершении предоставляет собственное пространство для показа. В прошлом и нынешнем году, по словам Мельвиль, арт-резиденция «ЗИЛ» получила достаточное количество заявок как от профессиональных художников, так и от активистов, чтобы организовать посещаемую выставку.

Финансирование проекта осуществляется из московского городского бюджета: «Деньги для проекта мы получили по грантовому конкурсу от департамента культуры, который поверил в эту идею, и сама идея отвечала задачам организации, поэтому нам предоставили это финансирование. Спонсорских денег, именно рекламных, пока не было, но и масштаб нашего события еще не тот, чтобы привлекать такие средства. Но на будущее мы уже будем делать спонсорские пакеты». Елена Мельвиль отмечает, что проект показал, как можно сделать хорошую выставку без привлечения больших сумм денег: «Все говорят: “Мы не можем сделать хороший проект, у нас очень скромное финансирование”. Привлекая частную, независимую инициативу, мы тем самым круто сэкономили, потому что потратили, я не знаю, 180 тысяч рублей на расходные материалы помимо предоставления площадки, но на семь полноценных, крутых проектов. При том что авторы не получали гонораров, свой интеллектуальный, творческий вклад они нам подарили. Поэтому с точки зрения экономики это чрезвычайно эффективно, особенно когда все начинают говорить о повышении эффективности расходов. У нас получилось две истории: эффективность места — оно не простаивает, оно открыто для новых инициатив — и эффективность экономическая. Этот опыт удачен, мы крайне довольны, а сейчас будет следующий конкурс, мы принимаем заявки, и думаю, что эта история будет продолжаться».

Формат арт-резиденции, по мнению директора Культурного центра «ЗИЛ», оказался нужным и актуальным не только для новичков, но и для людей, у которых уже были художественные проекты: «Наш опыт показал, что участвовали и такие фотографы, как Денис Синяков, и неизвестные авторы. Спрос рождает предложение, а спрос-то есть. Мы все знаем, что есть параллельная структура культуры, негосударственная, — например, “Артплей”, “Флакон”, “Винзавод”, но так или иначе количество мест очень ограничено, поэтому мы точно знали, что спрос есть на эту историю. Предложив бесплатно площадку с полным покрытием расходов, мы привлекли ту часть сообщества, которая только-только выходит на рынок, но даже те, кто уже имеет творческий опыт, обратили внимание на нашу резиденцию».

Что касается посетителей выставок с проектами участников арт-резиденции, то им формат резиденции с особыми условиями для художников не был особенно важен: «Не думаю, что все посетители до конца понимали, откуда проект пришел: они просто привыкли приходить в ЗИЛ, потому что здесь всегда что-то идет и что-то показывают. Им, в общем-то, все равно, дали ли художнику извне прийти или идея появилась внутри учреждения. Такой жанр выставки пока для нас необычен, поэтому никто о формате события толком не задумывается: конечному пользователю интересен конечный продукт с живой площадкой. А как таковые механизмы устройства площадки мало кого интересуют, возможно, кроме тех, кто сам хочет попробовать себя в таком формате художественного высказывания. В первую очередь, это проект для творящих, а не смотрящих. Для вторых важен просто хороший продукт, но поскольку заявки на резиденцию проходят качественную оценку со стороны экспертов, мы уверены в определенном уровне проектов. Поэтому, когда мы два раза показывали исполнительские проекты, было видно, что посетителям это нравится, то есть продукт получился качественным».

Жизнь художников и представителей других творческих профессий нестабильна, а потому резиденции бывают удачным способом пережить пару месяцев, да еще и сделать что-то нужное (хотя бы для себя). Насколько успешно работают в этом направлении московские арт-резиденции — судить читателю.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349557
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342809