17 февраля 2021Искусство
118

Два акта

«Можем повторить» и «Все включено» Марины Алексеевой и Владимира Раннева в Галерее Марины Гисич

текст: Алена Карась
Detailed_pictureВладимир Раннев и Марина Алексеева© Галерея Марины Гисич

В отмечающей двадцатилетний юбилей Галерее Марины Гисич с интервалом в одну неделю открылись две выставки Марины Алексеевой и Владимира Раннева: «Можем повторить» — реинкарнация проекта, впервые показанного летом 2019 года на фестивале «Впередсмотрящий»; «Все включено» — новая тотальная инсталляция, спродюсированная Школой Masters при поддержке коллекционера Вероники Березиной.

Петербургский диптих художницы Марины Алексеевой и композитора Владимира Раннева имеет смысл смотреть начиная с дальнего зала Галереи Марины Гисич, где экспонируется серия «лайфбоксов» Алексеевой. На дне светящихся коробочек «лежит» видеоизображение, благодаря наклону зеркала отражающееся на полупрозрачном экране внутри бокса — где посреди стульчиков, кроваток, ванных комнат, школьных классов, театральных колонн, химической лаборатории происходят метаморфозы, неописуемые в двухмерном мире. Давно и прочно обосновавшийся и на драматических, и на оперных подмостках Раннев три года назад первым оценил безграничные возможности театра для экспансии других видов искусства — и предложил Алексеевой масштабировать ее фирменную технику «лайфбоксов» до размеров театральной сцены.

«Все включено»«Все включено»© Галерея Марины Гисич

Среди выставленных «волшебных коробочек» есть и та, что иронически фиксирует (или, используя термин из словаря самой Алексеевой, «переотражает») успех первой совместной работы тандема — оперы «Проза», в либретто которой Раннев скрестил рассказ Юрия Мамлеева «Жених» с чеховской «Степью». На невидимом для зрителей экране, словно бы прямо в воздухе, в виде сложно устроенной мультипликации с включением текстов и проекций живых людей материализовывался мамлеевский морок — смотревшийся в сюжет «Степи», как в зеркало. Авторы прописавшегося на сцене Электротеатра Станиславский гезамткунстверка проявили себя необычайно нежно — не принуждая к воздействию, но создавая свободное, мерцающее пространство для восприятия. В «Прозе» публика как будто наблюдала за эволюцией чеховского героя, бредущего через красоту природы в жестокий мир города, в конце концов превратившего его из простодушного мальчика в убийцу и манипулятора.

Взвесь шершавых и глянцевых звуков, шепотов и криков утомленной империи.

Двухчастный проект в Галерее Марины Гисич стал возвращением дуэта Алексеева — Раннев в Петербург: в последние годы вместе они работали только дважды, в Венеции (инсталляция «В шоколаде» на выставке Art:Tech в параллельной программе биеннале-2019) и в Кронштадте — именно там была показана первая версия инсталляции «Можем повторить». Те, кто видел ее в пространстве форта «Константин», утверждают, что с нынешней галерейной вариацией она соотносится как подготовительный эскиз с финальной версией. В стерильном белом кубе на Фонтанке зрителя встречает старый ржавый гараж. Красный свет призывно просачивается сквозь щели ветхой конструкции. Приблизившись, через одну из дыр можно разглядеть парящие в воздухе контуры губ. Вместо слов, точно кольца табачного дыма, из них нон-стоп вылетает целый арсенал: танки, пушки, бомбы, гранаты, самолеты, миноносцы плывут и рассеиваются в пустоте, подстегиваемые психоделическим музыкальным коктейлем — взвесью шершавых и глянцевых звуков, шепотов и криков утомленной империи.

«Можем повторить»«Можем повторить»© Галерея Марины Гисич

На задней стенке гаража все это время мерцает сакраментальная угроза, давшая инсталляции название, — агрессивный язык повседневности порождает преобразование убийственных лозунгов и слов в убийственные вещи. Бесхитростный образ постсоветского дикарства не так уж и прост: в «Можем повторить» он изъеден ржавчиной ресентимента, связанного с вульгарным и манящим соблазном воинственных, бесконечно говорящих губ. Любопытно, что проект, рефлексирующий о разлитой в российском бытовом пространстве агрессии, решен в технике все того же «лайфбокса» — пускай и увеличенного в размерах. В «Можем повторить» она работает на смысл целого, обнаруживая природу «переотражений» старых лозунгов в иных временах и обстоятельствах.

Тем интереснее размышлять об эволюции художественного метода, разглядывая выставленные рядом с «Можем повторить» алексеевские коробочки. Поначалу кажется, что между ними нет никакой связи, — в очаровательных миниатюрных боксах торжествует бесконечная метаморфоза форм, свободное воображение, забавляющееся своей властью над материей. Обитатели «лайфбоксов» живут в виртуозных интерьерах, уставленных мебелью и всякими штучками, — в какой-то момент понимаешь, что Алексеева работает в лучших традициях театральных макетов. Да, собственно, и сами ее герои были когда-то «нормальными» артистами, снятыми на «нормальную» камеру, — это уже потом с помощью инженерных и анимационных трюков художница превратила их в изысканных сюрреалистических мультяшек, резвящихся не на плоскости, а в реальном объеме.

«Можем повторить»«Можем повторить»© Галерея Марины Гисич

Не случайно в одном из «лайфбоксов» разыгрывается мистерия о Големе, созданном когда-то для помощи человеку, но восставшем против него. Коробочки Алексеевой — плоть от плоти театрального переживания — сталкивают нас с собственным миром как с постоянно мигрирующим Другим. Ее милые и страшные «големы» — человечки, находящиеся в вечном становлении, в мерцании «волшебного фонаря», в отражении отражения, — рассказывают о школьных забавах, об учителях-самодурах, о семейных конфликтах в обычнейших квартирах, о балетных трио, о посетителях галерей, о жизни оперного голоса в концертном пространстве и, наконец, о самом Големе. Или, в конечном счете, о бесконечной мимикрии людей и вещей.

«Можем повторить»«Можем повторить»© Галерея Марины Гисич

По соседству с «Можем повторить» экспонируется еще одна инсталляция Алексеевой и Раннева — «Все включено», созданная специально к открытию пространства Marina Gisich Project, которое хозяйка галереи позиционирует как площадку для поиска и экспериментов. Вместе с куратором Дмитрием Ренанским художники воздвигли здесь главный храм сегодняшнего человека — его домашнюю крепость, выглядящую символом перепроизводства и консюмеризма и одновременно их жертвой.

Архитектура «Все включено» и впрямь похожа на руины загадочного замка, в глубине которого где-то под потолком кружатся лопасти огромного вентилятора в колониальном стиле. Нагромождение найденной на развалах «Авито» бытовой техники выглядит пародией на современное существование человечества, выдавленного на задворки цивилизации. Уже состарившиеся и, возможно, не один раз перепроданные, эти вещи еще недавно маркировали богатство и статус. Сегодня они подернуты тленом времени, вызывающим щемящее чувство нежности и тоски — незапланированное и неожиданное в проекте, очевидно вписывающемся в экологический тренд.

«Все включено»«Все включено»© Галерея Марины Гисич

Поначалу безмолвное, пространство инсталляции через несколько мгновений взрывается звуками мрачного апофеоза «восставших машин» — в сошедшем с ума оркестре «Все включено» собраны стиральные машины и факсы, соковыжималки и газовые плиты, светильники и домашние фонтаны, вентиляторы и компьютеры, радиоприемники и электрический камин с эффектом «трепетное пламя». Для каждого из протагонистов Владимир Раннев предусмотрел свое соло: сердце сложнейшей мультимедийной партитуры — располагающийся у выходящего на Фонтанку окна процессор, от которого вглубь галереи тянутся кровеносные сосуды электрических проводов.

«Все включено»«Все включено»© Галерея Марины Гисич

Замирают один за другим все движения и звуки, в тишине слышны лишь стаккато воды в рукомойнике и дыхание надувного матраса. Тихо горит огонь в конфорке, в холодильнике вздымаются, словно живые, полиэтиленовые пакеты — и симфония превращений Алексеевой и Раннева, только что звучавшая патетически-торжественно, начинает казаться медитативной и умиротворяющей. Если включено все, то этим «всем» оказывается щемящее чувство сродства и утраты.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349562
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342816