Коливинги как модель для активизма
Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239830В конце сентября скончался Юрий Злотников. Редактор журнала «Разногласия» Глеб Напреенко объясняет, почему этот художник так важен.
Юрий Злотников был одним из последних модернистов. Что это значит? Соединение кибернетики и живописи в его ранних работах («Сигнальная система», «Счетчик Гейгера») было нацелено на поиски универсального — универсального языка, универсальной модели бытия. Его поздние работы, более биоморфные, органические по своим формам, предлагали другую модель всеобщего — не технократическую, а отсылающую к единству природы. Так или иначе, стремление Злотникова к универсальному языку, к овладению совершенной репрезентацией реальности — одна из составляющих того, что называют модернизмом.
Модернизм Злотникова — плод советского социализма периода оттепели, когда у интеллигенции вспыхнули надежды на изменение советской системы изнутри. В отличие от радикального левого искусства 1920-х, оттепельный модернизм не претендовал на возможность полного преодоления оппозиции души и тела, искусства и производства — как, допустим, то мыслилось в производственном движении или в биомеханике Всеволода Мейерхольда. Универсалистские амбиции советского проекта после сталинизма стали куда умереннее. Возникла и закостенела та рама общественного строя, которая не подлежала системной трансформации и критике и сопротивлялась им — хотя такие попытки и осуществлялись «сверху», например, тем же Хрущевым. Модернистские порывы к подлинности, прозрачности или всеобщности теперь были неизбежно ограничены этой рамой. Место производственного искусства, преодолевающего границы искусства и жизни и реорганизующего общество, заняло искусство прикладное. Место радикальной перестройки быта конструктивистской архитектурой — облагораживание и рационализация быта в оттепельной архитектуре и дизайне, в том числе в массовой застройке хрущевками. Место мировой революции, власти Советов и пролетарского интернационализма — «мирное сосуществование двух систем», капитализма и социализма, и «возвращение к ленинским нормам».
В этом ряду искусство Злотникова — одно из самых радикальных проявлений оттепели со всеми его ограничениями. Поворот Злотникова к абстракции был вызван двумя импульсами. Первый — встреча с западной абстрактной живописью на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1957 году — одной из манифестаций «мирного сосуществования». Второй — увлечение математикой и кибернетикой. В частности, под влиянием своего друга, художника Владимира Слепяна, Злотников посещал лекции математика Израиля Гельфанда. Вопрос о возможности соединения искусства и науки, «физики и лирики» был частью оттепельного модернизма с его бумом научной фантастики и надеждами на высокотехнологичную основу грядущего коммунистического общества. Злотников в своих работах разрешал вопрос о соединении физики и лирики положительно. В его «Сигнальных системах» можно увидеть и планировку застройки модернистского микрорайона, и схему абстрактного мышления человека, и, наконец, в них есть место любованию, ошибке, субъективному построению композиции.
Искусство Злотникова — одно из самых радикальных проявлений оттепели.
Разумеется, этот синтез оставался ограничен рамками станкового полотна. В нем читается удел оттепельного стремления к правдивости: можно дойти в искусстве до плоскости холста, до отказа от иллюзорности, до деловой белизны и простоты технического чертежа — но нельзя поставить под вопрос саму раму, ограничивающую произведение, — раму, заданную общественным строем [1]. В этом удел оттепельного модернизма мало чем отличается от удела автономного буржуазного искусства — например, американской или западноевропейской абстракции.
Одно из последних ярких появлений Злотникова в публичном поле было скандальным и символичным: ему дали сказать реплику из зала на публичной дискуссии Ильи Кабакова и Джона Балдессари в «Гараже» — но когда Злотников стал спорить с изложенной Кабаковым версией истории советского искусства, директор «Гаража» Антон Белов попытался отобрать у него микрофон. Об этой сцене замечательно написала Ирина Саминская в статье «Что мы расскажем внукам?».
Сегодня, на временной дистанции в несколько лет, способствующей схематизации, эта сцена кажется даже еще более символичной. Что мы видим? На сцене — мэтры постмодернистского искусства, иронические критики модернистского универсализма, одновременно — плоть от плоти того, что они критикуют: СССР в случае Кабакова, тотальности языка в случае Балдессари. Эти мэтры обласканы крупным капиталом и вниманием медиа, их чествуют в «Гараже», образцовой для России корпорации неолиберальной культурной индустрии. Оттепельному модернисту Злотникову, стремящемуся замолвить слово за своих покойных учителей 1940—1950-х годов, огульно обруганных Кабаковым, не дают высказаться. Но это вовсе не сам утонченный постмодернизм сбрасывает с корабля современности наивный модернизм. Нет, это дело рук менеджера Антона Белова, работника олигархического капитала. Не художники спорят с художниками — их жестко модерируют те, кто в конечном счете определяет сегодня культурную повестку. Победа менеджеров как агентов капитала — это победа абсолютного настоящего, победа забытья. Это победа истории, утвержденной власть имущими, над историей стертых следов и потерянных имен. Вспоминаются заключительные слова фильма Криса Маркера «Улыбка без кота», посвященного революционным событиям и разочарованиям 1960-х годов, времени молодости Юрия Злотникова, и собранного из множества обрезков активистских съемок исторических событий: «Настоящие авторы этого фильма — активисты и операторы, своей работой вырвавшие право видеть у власти, которая всегда хочет, чтобы у нас не было памяти».
[1] Об этом подробно пишет Александра Новоженова в своем пока не опубликованном тексте «Почти абстрактно».
Понравился материал? Помоги сайту!
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиСоциолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239830Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202318449Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202318633Маленький путеводитель по самому необходимому для вашего спокойствия и продуктивности — от новых цифровых сервисов до практик XIX века
26 декабря 202218184Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби
14 декабря 202219673Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу
5 декабря 202211402Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?
1 декабря 202220468