18 октября 2013Театр
169

Сила мысли

Дмитрий Ренанский о «Репетиции свободы» Ксении Перетрухиной

текст: Дмитрий Ренанский
Detailed_pictureКсения Перетрухина© Дарья Нестеровская

Стать заметным событием московской театральной осени выставке «Репетиция свободы» не помешали ни девятый вал премьер, ни традиционно приходящаяся на начало сезона фестивальная гонка — и это, в сущности, вполне закономерно: совместный проект Московского музея современного искусства и фестиваля «Территория», детище художницы Ксении Перетрухиной и куратора Андрея Паршикова, попадает сразу в несколько болевых точек современного российского театра. Вместе со сценографией к двум самым обсуждаемым премьерам сентября — мхатовской «Сказке о том, что мы можем, а чего нет» и «Трем дням в аду» Театра наций — «Репетиция свободы» закрепляет за Перетрухиной эмблематическую роль одного из протагонистов той новой театральной волны, что будет определять повестку отечественной сцены в ближайшие годы.

Осуществленный на музейной территории проект востребованного театрального художника, «Репетиция свободы» очень точно отражает специфическую ситуацию, в которой работает сегодня Перетрухина. Выпускница киноведческого факультета ВГИКа, обладательница блестящего аналитического мышления, она занялась театром, уже имея сложившуюся репутацию и имя в мире contemporary art — тихой сапой протаскивая на академические подмостки инструментарий совриска и упорно пытаясь преодолеть пролегшую между ними пропасть. Холодный, вдумчивый и трезвый взгляд извне, с заповедной terra incognita, которой сегодняшний российский театр одновременно вожделеет и панически боится, оказался предсказуемо востребован процессом: за считанные годы вместе со своими постоянными соавторами — режиссерами Маратом Гацаловым и Дмитрием Волкостреловым, художником Алексеем Лобановым и музыкантом Дмитрием Власиком — художница прошла головокружительный путь от подвального «Театра.doc» до эмпиреев Московского художественного театра. Персональной выставкой Перетрухина отчитывается о проделанной работе — и одновременно выступает с декларацией о намерениях.

© Дарья Нестеровская

Первое, на что обращаешь внимание, разглядывая ладно вписанную в пространство филиала ММСИ на Тверском бульваре экспозицию, — «Репетиция свободы» ничем не напоминает тот хорошо известный, узаконенный традицией и временем формат выставок театральных сценографов, обыкновенно более всего похожих рецептурой на нажористый пирог киш со множеством начинок. Размах и жанровая пестрота таких выставок — вот макеты декораций, а вот эскизы костюмов, вот скульптура, а вот живопись маслом — всегда производят несколько болезненное впечатление: обреченные на соавторство узники коллективного творчества слишком истово стремятся утвердить себя самостоятельной художественной единицей, и становиться невольным свидетелем этой публичной борьбы с профессиональными комплексами обыкновенно как-то неловко. Предельно лаконичная и подчеркнуто камерная, вызывающе смотрящаяся на фоне сегодняшнего кризиса театрального перепроизводства, «Репетиция свободы» устроена совсем иначе — формальная строгость жеста и предельная концентрированность высказывания превращают выставку Перетрухиной в манифест не столько театрального художника, сколько театрального мыслителя.

Перетрухиной определенно не откажешь в смелости: объектами экспонирования у нее становятся не художественные произведения, не продукты жизнедеятельности театрального сценографа, а раздетые донага мысли — думающиеся, как в музыке Галины Уствольской, неторопливо и с гигантским напряжением воли. Образующие плоть «Репетиции свободы» инсталляции как будто вторичны, производны по отношению к породившим их идеям, изложенным в размещенных на стенах текстовых комментариях: рукотворные перетрухинские объекты, в сущности, лишь овеществляют мысль художника, договаривая, уточняя на чувственном уровне ее первоначальный интеллектуальный импульс.

© Дарья Нестеровская

На первый взгляд может показаться, что вектор движения рефлексии Перетрухиной имеет мало общего с текущей театральной повесткой и вообще с повседневным, сиюминутным — художницу и в самом деле интересует скорее онтология театра, коренные проблемы его существования как вида искусства. Драматургия выставки отнюдь не случайно организована таким образом, что взгляд зрителя первым делом вперяется в композицию из подестов — принимающих на себя весь многотонный груз декораций сварных металлических конструкций-станков, этих скрытых от глаз публики несущих опор театральной вселенной. «Если бы на отечественной сцене было столько же мысли, сколько железа, — с горькой улыбкой замечает Перетрухина в комментариях к инсталляции, — Россия была бы театральным центром мира». Экспозицию «Репетиции свободы» образуют пять таких объектов, и каждый топорщится мандельштамовским «пучком смыслов», задавая театру и его практикам те проклятые вопросы, без осмысления которых невозможно преодолеть коллапс идеологии и эстетики, определяющий нынешнюю ситуацию в российской драме.

Да и не только в драме. Роль логического центра экспозиции отводится инсталляции «вертикальный зал» с расположенными на отвесной стене рядами кресел. «Фронтально ориентированный, прикрученный к полу зал идеален для пропаганды, — поясняет художница, — а ситуацию, когда все молча сидят и смотрят в одну сторону в ожидании хорошо поставленного голоса, который скажет единственно правильную вещь, нет нужды репетировать — нужно сделать все, чтобы ее изменить». Работая с механизмами зрительского восприятия, вовлекая публику непосредственно в действие, преодолевая стереотипы и разрушая привычные театральные конвенции, мыслящая театр бойсовским автобусом «прямой демократии» Перетрухина превращает подмостки в «репетиционную площадку реальности». Сегодня в России чрезвычайно модно говорить об ответственности театра перед обществом, но на сотню тех, кто, используя каноническую максиму Годара, «снимает политические фильмы», приходится в лучшем случае десяток «снимающих фильмы политически». Автор «Репетиции свободы» — из их числа.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349558
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342810