25 мая 2017Театр
120

Три истории

Диана Вишнева, Владимир Варнава и другие — о балетах Стравинского в Перми

текст: Полина Дорожкова
Detailed_picture© Getty Images

Под занавес Дягилевского фестиваля в Перми выходит одна из самых ожидаемых премьер нынешнего балетного сезона — три партитуры Игоря Стравинского в постановке трех ведущих российских хореографов. Худрук Екатеринбургского балета Вячеслав Самодуров выпускает «Поцелуй феи», Владимир Варнава ставит «Петрушку» специально для Дианы Вишневой, в «Жар-птице» Алексея Мирошниченко на сцену Пермской оперы выйдет солистка лондонского Ковент-Гардена Наталья Осипова. К разговору о спектакле COLTA.RU вернется на будущей неделе, а пока о громком проекте рассказывают его авторы и исполнители.

Вячеслав Самодуров

Мне не слишком интересна собственно балетная музыка Стравинского, но «Поцелуй феи» как раз ближе всего — эта партитура абстрактнее других, я нахожу в ней то, с чем могу себя соотнести. В сценической истории балета не случайно отсутствуют канонические версии — уж слишком сложен этот материал для хореографа: «Чайковский/Стравинский», музыка с двойным дном — вроде бы мелодичная и легкая, но только на первый взгляд. На самом деле «Поцелуй феи» — чистый, ничем не разбавленный Стравинский, и иметь дело с комбинацией характерной для него колкости и обманчивой дансантности очень непросто. Стравинский — очень конкретный композитор, волей-неволей заставляющий хореографа вступать с ним в диалог: если в музыке что-то меняется, это ни в коем случае нельзя игнорировать. Было любопытно, скажем, разобраться, почему в «Поцелуе феи» на полпути меняется подход к тому, каким должен быть театр, — первая часть балета более повествовательная, но она вдруг в какой-то момент резко обрывается, и тебя отпускают в свободное плавание. Работать в этой пограничной зоне на стыке нарратива и абстракции мне очень интересно — причем не только в «Поцелуе феи».

Владимир Варнава

Жанр нашего «Петрушки» — «исповедь» / «чертова клоунада» — был придуман вместе с драматургом Константином Федоровым. Хотелось, чтобы в спектакле появился черт с отсылкой к фигуре Стравинского: мне он видится инфернальным персонажем, более ста лет заставляющим плясать под свою дудку разных авторов. Сначала была идея сделать спектакль-биографию о Нижинском, но позднее это решение показалось мне слишком очевидным, и мы решили уйти в сторону символизма. После каждого представления нашего Петрушку черт утаскивает в ад — чтобы на следующее утро он опять появился на ярмарке. Изо дня в день Петрушка умирает и заново рождается, в какой-то момент он даже находит свой труп, оставшийся после предыдущего спектакля, — но память героя обнуляется, и ему приходится переживать этот кошмар снова и снова. Петрушка — единственный живой персонаж нашего спектакля, все остальные существуют в режиме реалити-шоу. Все вокруг героя ведут странную, загадочную игру, но он об этом даже не подозревает — он занят лишь погоней за своей мечтой.

У Пермского балета получилась уникальная программа, которая могла бы украсить сцену Большого и Мариинки.

Диана Вишнева

Балеты Стравинского времен «Русских сезонов» — серьезный вызов и для хореографов, и для танцовщиков. За тем, что делает Володя (Варнава. — Ред.), я пристально следила с тех пор, как он стал призером фестиваля Context. Работать с ним было очень интересно: его «Петрушка» — не просто эксперимент, а серьезное художественное высказывание. В спектакле много фантасмагории, иллюзорности — такой тип театральности для меня ближе всего. У Пермского балета получилась уникальная программа, которая могла бы украсить сцену Большого и Мариинки: паломничество на эту премьеру — а билеты, как говорят, были
раскуплены за тридцать минут — уже само по себе говорит о многом.

Алексей Мирошниченко

Спектакли поставлены одним поколением российских хореографов, но все они получились абсолютно разными. Общая идея проекта такова: мы возвращаемся к своим корням, чтобы снова напитаться из источника и двинуться дальше. В «Жар-птице» мы путешествуем по эпохам и стилям, начиная с наших дней и заканчивая в мире Фокина, Карсавиной и Дягилева. Получилась вполне балетоманская история, но меня это не пугает: сюжет «Жар-птицы» за всеми стилевыми метаморфозами прослеживается очень ясно.

Наталья Осипова

Я мечтала станцевать «Жар-птицу» с детства и безумно загорелась, когда услышала предложение Алексея Мирошниченко, — для того чтобы прилететь в Пермь, мне пришлось полностью переверстать свое расписание в Ковент-Гардене. Идея показать в спектакле развитие балета как жанра показалась мне фантастической — ничего подобного в моей творческой биографии еще не было. Этот спектакль требует огромного расхода внутренней энергии: за считанные секунды приходится полностью перестраиваться, переключаться с одной танцевальной лексики на другую.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202364552
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202338436