Суррогатное материнство: в чем с ним проблема?

На очередную инициативу депутата Мизулиной отвечают Диана Арбенина, Татьяна Лазарева, отец Феодор Людоговский и другие

текст: Тамара Великоднева, Юлия Рыженко
Detailed_picture© Getty images / Fotobank.ru

COLTA.RU продолжает рубрику «Ответная реакция»: уважаемые нами люди отвечают на вопрос, горячо обсуждавшийся в последнее время.

Недавно председатель думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина выступила за запрет в России суррогатного материнства, сравнив его по разрушительной мощи с ядерным оружием. По этому поводу мы обратились к представителям образованной общественности с вопросом, видят ли они какую-нибудь опасность в суррогатном материнстве.

Диана Арбенина

музыкант, лидер группы «Ночные снайперы»

Я бы не хотела быть в числе тех женщин, которые вынуждены решать проблему вынашивания своего ребенка посредством суррогатного материнства.

Но если это действительно единственный выход, то, вероятно, стоит к нему прибегнуть, потому что нет ничего более естественного, чем желание женщины иметь ребенка. И можно долго дискутировать по поводу уродливых издержек данной проблемы, как то превращение суррогатного материнства в циничный бизнес, но если коротко, запрещать суррогатное материнство — бесчеловечно.

Татьяна Лазарева

актриса, телеведущая, общественный деятель

Вопрос действительно не поверхностный, а очень глубокий. У меня есть подруги, которые именно таким способом, единственно возможным, стали мамами, и счастью их не было предела. Надо понимать, что к такому варианту появления собственного ребенка на свет люди приходят не вдруг, этому предшествуют многие годы сомнений и проблем, и вариант этот на самом деле имеет много подводных камней и рисков с обеих сторон. Я еще не видела мамашу, которая бы просто по своей прихоти и лени захотела именно таким способом родить ребенка. Что имеет в виду г-жа Мизулина, говоря о «технологиях, которые уничтожают естественную среду»? Ну давайте еще и лекарства отменим и не будем лечить тяжелых больных, да и хосписы в таком случае не нужны. На мой взгляд, если в обществе назрела какая-то проблема, то ее нужно обсуждать и решать, всесторонне изучать. В любом случае я категорически против всяческих радикальных запретов. Тем более если они исходят от г-жи Мизулиной. Я бы с трудом доверила ей распоряжаться моей, допустим, семьей.

Маша Гессен

писатель, журналист

Я против запрета на суррогатное материнство по двум совершенно отдельным причинам. Во-первых, я считаю, что это вполне полезная система, при этом довольно сложная как с точки зрения права, так и с точки зрения человеческих отношений. И поскольку всегда будут люди, которые хотят иметь непременно генетически «своего» ребенка, суррогатное материнство тоже продолжит существовать — просто в случае запрета оно будет существовать подпольно, а это точно плохо. Во-вторых, меня возмущает и тревожит риторическая база, которую Мизулина подводит под этот законопроект (и под практически все остальные свои инициативы): она утверждает, что суррогатное материнство «уничтожает естественную среду, естественные способы рождения детей, естественные способы воспроизводства человека». Это классическая логическая подмена: однополые браки якобы разрушают гетеросексуальные браки, а если я, скажем, сплю с женщиной, то это мешает Мизулиной спать с мужчиной. Это самое примитивное и самое действенное оправдание вмешательства в чужую жизнь.

Екатерина Кронгауз

журналист

История с суррогатным материнством больше и интереснее, чем очередное высказывание Мизулиной. Коммерческое суррогатное материнство много где запрещено — в Англии, Голландии, Дании, Израиле, а разрешено только некоммерческое. Во Франции и Германии запрещено вовсе. А Россия наряду с Индией является страной суррогатного туризма.

Короче говоря, как всегда в истории с мизулинскими инициативами, интересно не то, что она сказала, потому что это глупость. Не то, что ей ответили, потому что это всегда однотипный безрезультатный вопль отчаяния — а то, как все это на самом деле устроено, работает, почему так и как это менялось и меняется. И вот это как раз мало кто знает, в том числе и я.

Светлана Рейтер

журналист

Я за суррогатное материнство. Это великое научное достижение, почему я должна быть против? Для многих женщин оно — единственный шанс на то, чтобы получить ребенка с собственным генетическим материалом.

Отец Феодор Людоговский

Запрещать или не запрещать? Пытаясь решить эту дилемму, нужно понимать, что нравственные нормы современного общества постоянно эволюционируют, технологии развиваются. Суррогатное материнство можно запретить — но лишь на время; очевидно, что в дальнейшем мы будем сталкиваться с этим явлением все чаще. Лично мне кажется, что законодательный запрет не будет эффективен. Гораздо важнее нравственный закон, который внутри нас. Именно он и должен находить отражение в государственном законодательстве. Если же между юридической нормой и общественной моралью возникает существенный зазор, то этот зазор ликвидируется либо посредством тирании (когда государство хочет любой ценой провести закон в жизнь), либо взяточничеством (когда общество пассивно, но постоянно сопротивляется неудобным и неоправданным с его точки зрения ограничениям свобод). Излишне говорить, что то и другое губительно и для государства, и для общественной нравственности.

Думается, альтернативой запретительным мерам могли бы стать финансируемые государством программы по лечению бесплодия и по усыновлению сирот (не в последнюю очередь так называемых социальных сирот) — и, что не менее важно, по профилактике обоих явлений, причины которых при ближайшем рассмотрении могут оказаться довольно близкими.

Максим Осипов

врач, писатель

Доводы противников суррогатного материнства носят сугубо обывательский характер. Обыватели есть где угодно: и в Думе, и в церкви, и в медицинской среде. Недавно один высокопоставленный церковный деятель призвал отказывать в крещении детям, рожденным таким способом. «Жили мы без моста, зачем нам мост?» — говорят персонажи рассказа Чехова «Новая дача». Невозможно убедить обывателя в пользе того, к чему он еще не привык. К новому мосту чеховские герои привыкали несколько лет, но теперь и к полетам в космос привыкли, и ядерные боеголовки окропляют святой водой. Стерпится — слюбится. Привыкнут и к суррогатному материнству.

Внимания, мне кажется, заслуживает только одна проблема — взгляд общества на саму суррогатную мать. Перед нами женщина, торгующая некоторыми возможностями своего организма. Проституцию общество осуждает довольно единодушно, но, скажем, кормилиц вроде бы не осуждает никто. Есть профессии, где тело становится источником заработка, например, профессия натурщицы. А хотели бы вы, чтобы ваша дочь и т.п.? Нет, но мы не хотим также, чтобы наши дети стали риэлторами или похоронными агентами: в этих профессиях торгуют эмоциями, похоронных агентов нередко зовут на поминки, риэлторов — на новоселье.

Суррогатное материнство будет существовать, нравится оно депутатам с епископами или нет. Почти никогда не удается повернуть прогресс вспять. Например, в США, как и всюду, запрещена продажа органов. Можно, однако, подарить другу свою почку или долю печени. И нередки поэтому ситуации, когда пожилая женщина, университетский профессор, оказывается столь близкой подругой двадцатилетней безработной мексиканки, что та готова ей какой-нибудь орган отдать. Врачи, участвующие в этом деле, видят, конечно, что между подругами нет ничего общего, кроме группы крови, но смотрят на это сквозь пальцы — их дело больного спасать. Так обстоит дело в США, в законопослушнейшей из стран. Что в таком случае ожидает нас?

Повторюсь: суррогатное материнство неотменимо. Взгляд общества на саму суррогатную мать — вот что должно нас беспокоить. Как она будет восприниматься — как позорная женщина либо как кормилица или нянька? Няньки тоже работают из-за денег, а потом многие из них искренне привязываются к семье. Удастся ли нам создать для суррогатных матерей такую же ситуацию? Это зависит от нас.

Елена Смирнова

директор благотворительного фонда «Созидание»

Я за суррогатное материнство. Я не вижу ничего в нем страшного, так как многие пары не могут сами родить ребенка, а детей иметь хотят. Не все могут принять чужого ребенка, и это хорошо, что люди осознают, что они не могут воспитать ребенка из сиротского учреждения, и идут на такое тяжелое испытание, как суррогатное материнство. А то, что это испытание и для будущих родителей, и для женщины, которая носит ребенка, — это точно.

Катерина Гордеева

журналист

Я считаю, что мое мнение по поводу суррогатного материнства ни одной секунды не волнует никого, а в особенности тех, кто в силу разного рода обстоятельств вынужден прибегнуть к такому способу рождения детей, как суррогатное материнство. И я считаю, что в равной степени никого не волнует мнение госпожи Мизулиной по этому вопросу. Потому что деторождение, воспитание детей и то, каким образом это происходит, — это частное дело каждого конкретного человека. И поэтому я считаю, что сравнивание суррогатного материнства с опасным ядерным оружием является вмешательством в частную жизнь.

У нас, конечно, в этом смысле дурдом, и в первую очередь нам нужно хорошо прописать законодательство. Тут разбирается только адвокат Астахов, человек с адвокатской конторой, которая занимается юридическим сопровождением суррогатного материнства. Как же он, бедняжечка, теперь жить-то будет? Он на этих вещах зарабатывает сумасшедшие деньги, и это не скрывается, это известный факт.

Но выступать с такими, у меня нет даже слов — какими, заявлениями... То они сирот лишили права на выбор, на жизнь, теперь они лишают матерей, обделенных по разным причинам, возможности иметь своих детей, права этого выбора. Они за них выбирают, что им делать. А что будет дальше? Дальше они будут говорить, в какой позе что делать? Хотя это они, по-моему, тоже уже осветили.

Подготовили Юлия Рыженко, Тамара Великоднева


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320730
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325843