7 апреля 2016Общество
197

Gender-blind, или О неравноправии полов

Иван Ниненко о тупиках политкорректности и о продуктивных различиях мужского/женского

текст: Иван Ниненко
Detailed_pictureBrown Council. This is Barbara Cleveland (2013)

Всеобщая декларация прав человека начинается со слов: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах». Эту фразу можно понимать по-разному. Наиболее принятая сейчас интерпретация трактует «равенство» как «одинаковость». Это соответствует математическому мышлению, доминировавшему в XX веке, в котором утверждение «X = Y» означает, что икс полностью игреку идентичен. Не исключаю, что свою роль в этом сыграла и семантика английского языка, где слова «равный», «равно», «равняется» не просто однокоренные, а сводятся к одному слову equal. Но мышление математическими метафорами создает проблему: в этой логике любой икс с любым игреком будут попадать или в отношения равенства, или в отношения «больше/меньше», которые мы уже осознаем как иерархические, превосходства и подчинения. Тогда «больше/меньше» означает «лучше/хуже». Но реальность не сводится к абстрактным числам. Разделяя целое на категории, мы получаем не «икс» и «игрек», а, например, «инь» и «ян».

Права человека опираются на универсальность человеческого разума и полное игнорирование культурных и биологических различий: таковы принципы гуманистов эпохи Просвещения. Но вера в такую полную универсальность завела эту этическую концепцию в тупик. В этом тупике любое упоминание о культурных и тем более биологических различиях клеймится как прямой путь к фашизму. В итоге мы оставили все пространство, в котором различия признаются, тем, кто рассуждает, чем именно американская культура хуже русской или почему африканцы биологически не предрасположены к умственному труду. Сейчас перед гуманизмом стоит задача научиться признавать различия, избегая суждения «хуже/лучше».

Культурные различия предлагаю пока оставить за скобками, а сейчас остановиться на одном простом биологическом факте: тело женщины отличается от тела мужчины. Да, существуют пограничные ситуации, но в подавляющем большинстве случаев тело четко гендерно дифференцировано. И, о ужас, человеческий организм определенного пола обладает особенностями, несвойственными другому полу. Одним из таких очевидных различий выступает менструальный цикл. Мое тело мужского пола не позволит мне познать это явление. Да, я могу рационально его исследовать. Но сколько бы я ни прочитал исследований о том, как в ходе менструального цикла меняются гормональный фон или предпочтения женщин относительно потенциальных партнеров, я все равно не буду знать, что это такое. И с осознания этого факта можно легко представить себе неодинаковость прав.

Если «быть равной» становится «быть такой же», то это не победа, а капитуляция женственности. Настоящий феминизм, наоборот, должен был бы поставить под сомнение все институты, созданные мужчинами.

Последние два года я читал курс о правах человека в одном американском университете. И я был поражен, насколько сложно было затрагивать тему гендера среди моих коллег, большинство из которых считали себя gender-blind (не замечающими пола). Иногда у меня возникало ощущение, что весь государственный маховик направлен только на то, чтобы добиться одинаковости мужчин и женщин во всех сферах жизни. «Надо решить проблему с низким набором женщин в класс по математике, в секцию по борьбе и с перевесом женщин в волонтерской организации по работе с детьми». Но чтобы довести эту идею до победного конца, следовало бы начать вживлять всем лицам мужского пола устройство, которое будет вызывать ощущения, сходные с теми, что переживают женщины во время месячных. Или сделать так, чтобы циклов не было у женщин. Примерно на это направлена вся реклама гигиенических средств, которые должны позволить женщине не замечать «проблемные дни».

Когда в ходе эмансипации женщины начали добиваться таких же прав, как и мужчины, мало кто понимал, что эти права, как и вся публичная сфера, были созданы мужчинами для мужчин. В таком контексте, например, борьба за равный доступ на военную службу — это игра по правилам, заложенным организмами с повышенным содержанием тестостерона. Но если «быть равной» становится «быть такой же», то это не победа, а капитуляция женственности. Настоящий феминизм, наоборот, должен был бы поставить под сомнение все институты, созданные мужчинами, и их отправные точки. Скажем, мужчины в целом хуже считывают эмоции. Как говорит Саймон Барон-Коэн, известный исследователь аутизма, «быть мужчиной значит страдать очень легкой формой аутизма». А реальным феминизмом тогда будут действия, которые продвигают в этот мир эмпатию.

Эмпатия — «не имеющее рационального объяснения понимание, постижение внутреннего мира или эмоционального состояния другого человека». Она неуместна в современном утилитарном мире, построенном на принципах рациональности и эффективности. Зачем мне постигать боль другого? Это лишь увеличит мои страдания. Рационально и эффективно придумать лекарство, которое заглушит его боль, и он станет таким же здоровым, как я. Но любая боль — это всего лишь сигнал, который какая-то часть нашего организма передает в центральную нервную систему, чтобы обратить внимание на происходящее.

Неодинаковые права должны строиться на принципах эмпатии, когда, постигая другого, я могу помыслить о том, что нужно ему, даже если это не нужно мне. Недавно британская компания Coexist решила предоставлять своим сотрудницам отгулы во время менструации. В Nike такое правило существует с 2007 года.

Это очевидный пример неодинаковых прав, которые при этом поддерживают равенство человеческого достоинства.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246924
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202413489
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202418135
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202423342
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424976