20 апреля 2015Академическая музыка
159

Важнейшее из искусств

«Золотая маска» — о возросшей роли музыки в нашей жизни

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Михаил Метцель / ТАСС

Церемония вручения «Золотой маски» — 2015, поставленная Ниной Чусовой на сцене театра Станиславского и Немировича-Данченко с деликатным участием его оркестра, прошла с минимальными оперно-оформительскими излишествами (ария Шамаханской царицы в исполнении мариинской колоратуры Ольги Трифоновой — да в общем-то и все), но при этом как-то очень акцентировала возросшую роль музыки в нашей жизни. Все наиболее запомнившиеся моменты так или иначе связаны были именно с ней. Я бы выделила три.

Ну, во-первых, яркая мизансцена, самозародившаяся вокруг министра Мединского. Правда, среди публики раздавались потом шутливые похвалы режиссерской удаче Чусовой, но все же затяжной гром оваций и свистов, разразившийся в зале после отчетливого девичьего выкрика «Верните “Тангейзера”!», был скорее спонтанной реакцией на фоне событий последних двух месяцев, взбаламутивших все театральное сообщество. Долгожданной и радостной, как майская гроза. Как-то с самого начала вечера, когда на любое вкрапление в речи выступавших таких понятий, как суд, цензура, свобода и даже опера, зал охотно реагировал горячими аплодисментами, к этому шло. И вот наконец наступило. Где-то ближе к концу церемонии премию «За поддержку театрального искусства в России» вручал Мединский. А неслышным, но неотвратимым фоном при этом звучала опера Вагнера.

Что и говорить, министр на масочной церемонии был иезуитски обложен со всех сторон врагами. Прямо перед ним сцену покинул режиссер Михаэль Тальхаймер, на немецком языке сказавший все, что он думает о свободе творчества (и на следующий день его процитировали западные информагентства, упомянув также об одобрительной реакции зала). Перед тем Ингеборга Дапкунайте очаровательно и колко напомнила о мольеровском «Тартюфе», запрещенном 350 лет назад под влиянием религиозной организации «Общество Святых Даров». И где теперь то «Общество», а где «Тартюф»? Рядом с министром на сцену придумали поставить актрису Дарью Мороз, которая, между прочим, — жена режиссера Богомолова. Да и название вручаемой премии в руках человека, сумевшего в одночасье расшатать два вполне процветающих оперных театра страны — Новосибирский и Михайловский, — выглядело как-то издевательски.

Второе запоминающееся событие — решение музыкального жюри, возглавляемого бывшим директором Латвийской национальной оперы режиссером Андрейсом Жагарсом, о неприсуждении премии в номинации «Работа композитора в музыкальном театре». Вариантов у жюри было два, причем оба имени — вполне громкие. Культовый соратник Питера Гринуэя Майкл Найман досочинил музыку к перселловской «Дидоне» для проекта «DIDO» театра «Новая опера». А едва ли не самый востребованный из отечественных композиторов среднего поколения Дмитрий Курляндский написал «Носферату» для Перми, и ее московский показ пробудил ностальгические воспоминания о временах Шнитке, когда на современную музыку было не попасть. Не надо, конечно, списывать со счетов притягательную харизматичность стоявшего за пультом Курентзиса, но работа Курляндского — это совершенно очевидный, мощный и бескомпромиссный прорыв куда-то за привычные границы искусства, к которому жюри, как выяснилось, оказалось готово гораздо меньше собравшейся на церемонии публики (что таить, ставки были сделаны именно на Курляндского). Итак, ни один из номинантов музыкальному жюри или большинству его членов (достаточно 2/3 голосов, чтобы принять решение о неприсуждении премии) не полюбился. И в результате маленькая, но очень важная, не так давно заведенная «Маской» и еще толком не вставшая на ноги композиторская номинация была обезглавлена, и от этого решения веет каким-то непростительным инфантилизмом. Громкое и совсем не равнодушное «ах» зала было выразительным ответом на пустой конверт.

Ну и третье событие — самое простое, понятное и приятное: безоговорочная победа пермской «Королевы индейцев». Пять «Масок», включая особо ценный «Приз критики», который обычно уходит драматическому спектаклю. Вроде это и не событие никакое, а констатация очевидного факта. Но, знаете ли, бывают такие времена, что признание белого белым, а черного черным — тоже большая радость.

















Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Герт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь»Вокруг горизонтали
Герт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь» 

Сможет ли Web 3.0 справиться с освобождением мировой сети из-под власти больших платформ? Что при этом приобретается, что теряется и вообще — так ли уж революционна эта реформа? С известным теоретиком медиа поговорил Митя Лебедев

29 ноября 202219801
«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?»Вокруг горизонтали
«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?» 

Горизонтальные сообщества в военное время — между разрывами, изоляцией, потерей почвы и обретением почвы. Разговор двух представительниц культурных инициатив — покинувшей Россию Елены Ищенко и оставшейся в России активистки, которая говорит на условиях анонимности

4 ноября 20223452
Чуть ниже радаровВокруг горизонтали
Чуть ниже радаров 

Введение в самоорганизацию. Полина Патимова говорит с социологом Эллой Панеях об истории идеи, о сложных отношениях горизонтали с вертикалью и о том, как самоорганизация работала в России — до войны

15 сентября 202214578
Родина как утратаОбщество
Родина как утрата 

Глеб Напреенко о том, на какой внутренней территории он может обнаружить себя в эти дни — по отношению к чувству Родины

1 марта 20223253