23 декабря 2021Академическая музыка
3151

Путь Шостаковича к Октябрю и обратно

Персимфанс принял участие в юбилейном цикле «Зарядья»

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Предоставлено пресс-службой Московского концертного зала «Зарядье»

В «Зарядье» завершается масштабный геополитический цикл концертов, отмечающий 115-летие Шостаковича. В течение года многочисленные столичные оркестры и три важных региональных (Новосибирск, Екатеринбург, Красноярск) исполняют все 15 симфоний композитора, каждую предваряет часовая лекция. Питер и Казань в общем перечне участников торжественно отсутствуют, что, видимо, лишь подчеркивает их особые отношения с Шостаковичем: полный комплект симфоний записан Александром Сладковским с оркестром Татарстана в 2017 году на «Мелодии»; про скрепный ЗКР Ленинградской филармонии нечего и говорить; эпический баттл Гергиева с Курентзисом, пару недель назад практически одновременно привезших в Москву по Четвертой симфонии, украсил нашу концертную жизнь, минуя всевозможные долгоиграющие проекты.

Так или иначе, финальную точку в цикле «Зарядья» поставит 24 декабря самая знаменитая Седьмая «Ленинградская» симфония в исполнении ГАСО и его нового шефа Василия Петренко. А незадолго до того самый неконвенциональный концерт серии был дан оркестром Персимфанс.

Про бунтарский внешний вид и круговую рассадку этого оркестра без дирижера, возрождающего традиции легендарного Первого симфонического ансамбля 20-х годов прошлого века (в наступающем году будем готовы как следует отметить его столетие!), уже можно не рассказывать. Анархисты-архивисты, возглавляемые Петром Айду и Григорием Кротенко (они же и выразительные лекторы-просветители), имеют свой круг верных поклонников и вписываются в модную левую повестку. В цикле «Зарядья» Персимфанс отвечал за первые две симфонии совсем молодого Шостаковича — которого еще не щелкнули по носу и не приставили к стенке, а прямо-таки носили на руках. До «Сумбура вместо музыки» и отмены Четвертой симфонии далеко. До борьбы с «космополитами» и «формалистами» — тем более. Жизнь полна надежд и движения вперед.

Первая симфония — дипломная работа 19-летнего автора, написанная в 1925 году и сразу засчитанная в несомненные удачи. В программе Персимфанса она справедливо стояла во втором отделении в качестве проверенного временем шедевра, которому не повредят драйв и свежий ветер оркестрового самоуправления. Со Второй симфонией под названием «Октябрю», радующей смелым хаосом первой части и пугающей хоровым финалом на правоверно-агитационный текст Александра Безыменского (одного из возможных прототипов поэта Ивана Бездомного в «Мастере и Маргарите»), история посложнее. Она входит в неудобный список «советских» сочинений Шостаковича, которого все-таки нам привычнее любить за антисоветскость.

Однако на сей раз Вторая симфония была не одна, а под ручку с другим документом эпохи, эксклюзивным исполнителем которого в наши дни является Персимфанс. Это «Путь Октября», эффектно называющийся «первой советской кантатой», — групповое, лоскутное, местами совсем простодушное сочинение творческой группы «Проколл» (Производственный коллектив студентов-композиторов Московской консерватории), сто лет назад пытавшейся в числе многих подобрать новый музыкальный словарь для стремительно меняющейся реальности. Его основа — песня и лозунг, ноу-хау — ритмическая хоровая декламация, инструментарий — тот, что был у «проколловцев» под руками (отсюда совершенно удивительный набор инструментов на сцене «Зарядья», включавший в себя рояль, баян и орган). Как и Вторая симфония Шостаковича, кантата была создана в 1927 году, к десятилетию революции. Хотя для обоих сочинений в «Зарядье» понадобилось участие серьезного хора «Интрада», находятся они в заведомо разных весовых категориях. Но, поставленные вместе, удивительным образом друг друга дополняют, делают объемнее. И понятно, что именно со Второй симфонии Шостакович начал свое непростое восхождение к тому, чтобы стать голосом эпохи — только уже лишенным всяких надежд.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202367899
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202340095