Согласие на несогласие

Телеканал «Дождь» показал новый документальный сериал Андрея Лошака «Возраст несогласия» (доступен на YouTube-аккаунте телеканала. — Ред.) — о молодых людях, которые поддерживают политика Алексея Навального. По просьбе COLTA.RU Катерина Гордеева посмотрела все пять серий.

Если смотреть на вещи просто, «Возраст несогласия» — история противостояния прогрессивной части общества, которая поддерживает политика Алексея Навального, и всей остальной страны, которая так или иначе за Путина.

Поддерживающая Навального часть общества представлена молодыми, талантливыми и подающими надежды ребятами из разных уголков страны. Камера их любит. Автор тоже. Мало-мальски способный к эмпатии зритель героям немедленно начинает симпатизировать. Зритель 40+ при этом обычно со значительным вздохом произносит: «На них — вся надежда».

«Запутинская» часть общества — персонажи в диапазоне от отвратительных до жалких. Иногда это закомплексованный функционер из молодежного штаба с бегающими глазками и не сходящимся на животе пиджаком. Иногда — анекдотичный мент с бессмертной фразой: «Я запрещаю вам ложить мое видео в интернет». Но чаще всего — запутавшиеся в деменции и одиночестве старики, толком не знающие, как оказались в очередной нелепой ситуации, как попали в кадр и какого черта всем от них надо. Или им — от всех.

Если смотреть сериал Лошака именно так, прямолинейно, то, выходит, все старое, затхлое и обезумевшее — за Путина. А за Навального — молодость, свежее дыхание и, стало быть, будущее.

Но Лошак — гениальный социальный репортер. Пять его получасовых серий надо смотреть медленно, спокойно и вдумчиво. Ничего не пропуская. Тогда конфигурация конфликта окажется иной.

Итак, главные герои — молодые ребята с плакатами «За Навального», с цветными резиновыми браслетами с его именем на запястье, со значками и наклейками «АН» на смартфонах. Они серьезно называют его Алексеем Анатольевичем и стараются в своих высказываниях опираться на его политические тезисы. Но когда — довольно быстро — заканчивается политика, начинается жизнь. Выясняется, что почти все герои — из неполных семей, в которых при этом нет ни кризиса поколений, ни кризиса принятия, но есть кризис доверия к внешнему миру и общая заразная, как грипп, усталость — детей, отцов и даже бабушек — от жизни в говне, то есть выживания. И отцам, и детям, и даже бабушкам ужасно охота выразить протест против собственной беспомощности, подростковой, взрослой или старческой, и эту жизнь в говне победить. Можно ли ставить знак равенства между этой жизнью и Путиным? Является ли именно Путин врагом героев сериала? Или, может, враги — те, кто за него? Ни один из героев про это не говорит. Это как бы витает в воздухе.

Они не чокнутые, не святые. И совершенно не готовы бороться «за себя и за того парня». В какой-то момент один из героев не то чтобы огрызается — просто предупреждает: «Не надо на нас возлагать свои надежды».

«Сторона Путина» представлена неразнообразно, подробно не исследована. Немногие интервью с «запутинцами» или заставляют людей в кадре оправдываться, или оказываются обрывками ни к чему не ведущих препирательств на повышенных тонах. Внутренний мир этих людей не интересует ни автора, ни зрителей, ни главных героев «Возраста несогласия». Да и воюют юные «навальнисты» не с этими бабушками и дедушками, не с пьяными прохожими, не с глупыми молодогвардейцами с постными рожами.

Главный враг другой. И, кажется, он у обеих сторон общий. У него в кино, как и в жизни, нет лица. Даже Лошаку и его замечательным операторам не удается это лицо рассмотреть. В каждой серии есть пять-шесть моментов, когда журналист или кто-то из героев подходит к машине с затемненными окнами и просит сидящего в ней человека показать лицо. И тут эпизод обрывается. На каждом митинге всегда есть несколько человек с закрытыми лицами, которые бьют митингующих, кидают в толпу дымовые шашки, а потом безнаказанно исчезают. Рядом с каждым руководителем вуза, уговаривающим героев фильма «посидеть тихо» и «не идти против системы», всегда есть кто-то, вставляющий словцо-другое по делу, направляющий беседу, но не называющий своего имени. И мы не знаем, кто это. Серость. Телешум. Помехи. «Серые» стравливают людей, меняя оптику, сталкивая лбами, лишая самого маленького шанса на объединение.

В нескольких сериях повторяется один и тот же — довольно, впрочем, сомнительный — упрек сторон друг другу: вы не любите Россию, вы делаете все это за деньги. При этом ни те, ни другие не выглядят сильно обогатившимися. И страна не то чтобы хорошеет: фасад дома, на фоне которого в Мурманске проходит первый в кампании Навального митинг, могли бы привести в человеческий вид и те, кто слушает выступление Навального, и те, кто против него протестует. Но он так и зияет выбоиной на фоне свинцового неба.

Чтобы сдвинуться с места, нужен герой, который укажет, куда идти, и даст команду двигаться. Среднерусская тоска по руководящей и направляющей линии, по герою-за-которым-можно-пойти, разлита по всем пяти сериям. В третьей (пожалуй, самой интересной) есть короткие байопики героев «Возраста несогласия». Из них понятно: того, за кем можно пойти, каждый из них искал если не долго, то довольно настойчиво. И очень возможно — продолжит искать.

Эти поиски — со всеми понятными и ожидаемыми влюбленностями и разочарованиями, угнетением и освобождением — предсказуемы и повторяемы, как литургический календарь. Предыдущие поколения от будущих отличает только герой: он может быть из мира музыки, литературы, культуры, контркультуры, наконец, политики. Сейчас это Навальный. Но один за другим самые обаятельные из героев Лошака, Егор и Филипп, произносят: «Мог бы быть и не Навальный, но в данный момент — он».

Поколение, считающее, что оно «просрало свой шанс» изменить ход истории, не может переложить эту миссию на собственных детей или младших братьев.

Ищущие, как лучше и продуктивнее прожить свою жизнь, люди — движущая сила любого общества. Те, о ком рассказывает Лошак, ищут этой лучшей жизни и для страны, и для себя в равной степени. На общем фоне они выглядят немного фриками: слишком умные, слишком свободные, слишком толерантные, слишком легко отрывающиеся от своей среды и корней. Но они не чокнутые, не святые. И совершенно не готовы бороться «за себя и за того парня». В какой-то момент один из героев не то чтобы огрызается — просто предупреждает: «Не надо на нас возлагать свои надежды».

Интересно, что прежде старшее поколение, как правило, недолюбливало младшее, считая его представителей менее образованными, менее ответственными, менее сознательными и так далее. Нынешняя ситуация патологически противоположна. «Они лучше, чем мы!» — уверенно говорят ровесники Лошака и ждут, что это самое «поколение Навального» у них на глазах победит Путина.

Собственно, об этом говорит и автор сериала. Представляя «Возраст несогласия» в своем фейсбуке, Андрей Лошак пишет: «Это очень грустная история о том, как мы все про***ли и всем (ну или почти всем) на это по***». Проблеск надежды, по словам Лошака, он увидел в марте 2017-го, «когда по призыву Навального на улицы российских городов вышли толпы совсем молодых людей протестовать против коррупции».

Теперь, получается, исключительно у этого поколения есть шанс на будущее: ведь оно не голосует за Путина. То, которое голосует, стало быть, заслуживает прежней жизни в говне. Никаких перемен.

Но никто не заслуживает болезни, бедности, унижения. Голосование за кого бы то ни было не может быть поводом для проклятия. А поколение, считающее, что оно «просрало свой шанс» изменить ход истории, не может переложить эту миссию на собственных детей или младших братьев. Каким бы удобным ни казалось положение унтер-офицерской вдовы: никаких обязательств, никакой ответственности, сплошной посттравматический синдром и обязательное требование к нему сочувствия.

Странно призывать двигаться вперед, имея при этом в виду, что ноги за тебя будет переставлять кто-то другой. Даже если этот кто-то показался тебе симпатичным и годным на роль настоящего борца за перемены, по крайней мере, в силу возраста. Дело в том, что кивать на возраст примерно так же пошло, как на пол, вероисповедание и сексуальную ориентацию. А прожить свою жизнь иногда важнее, чем положить ее на алтарь победы. Он и так весь в крови.

Понравился материал? Помоги сайту!