Камерный оркестр «Солисты Нижнего Новгорода» под разными названиями существует с 1981 года; это уважаемый коллектив очень достойного уровня с активной жизненной позицией. Среди его достижений — проекты «Историческая исполнительская практика», «Живописный Моцарт» (объединивший музыку, живопись и литературу), «Музыка русских усадеб», первый в регионе фестиваль с участием аутентистов BAROQUE & CLASSIC, работа с современными композиторами, игра в шекспировском «Короле Лире» местного ТЮЗа и даже программы в Нижегородском планетарии.
© Лилия Ольховая
Но обратить на себя внимание публики московского «Зарядья» (а еще через день — и публики парижского Театра Елисейских Полей) — задача почти невыполнимая. Если бы не главная приманка — Максим Емельянычев. 31-летний музыкант, равно успешный как дирижер (многочисленные международные награды), пианист (премии Choc de Classica и International Classical Music Awards за сольный альбом с клавирными сонатами Моцарта) и исполнитель на исторических клавишных инструментах (спецприз «Золотой маски» за партию хаммерклавира в пермской постановке «Свадьбы Фигаро»), а кроме того, не упускающий возможности поиграть в общем ансамбле на старинном духовом корнете, постепенно обрастает партией фанатов. Причем не факт, что в Москве их больше, чем в Париже.
© Лилия Ольховая
С 2016 года он является главным дирижером молодого интернационального оркестра Il Pomo d'Oro, специализирующегося на барочном исполнительстве, а с этого сезона — и Шотландского камерного оркестра. Ускользающую от нас молодую звезду немного удерживает московский фестиваль «Опера априори», где он — постоянный участник (в этом сезоне под управлением Емельянычева обещана оратория Мендельсона «Илия» 12 апреля). Очень многообещающе выглядит работа молодого дирижера с задорным Российским национальным молодежным симфоническим оркестром, любимым ребенком Московской филармонии. Нижний Новгород, где он начинал свое музыкальное образование, Максим тоже не забывает: регулярно сотрудничает с «Солистами НН», записал с ними Бетховена и Брамса на французском лейбле Aparté Music и вот теперь вывез их в Москву и Париж.
© Лилия Ольховая
Зал в «Зарядье» был неполон, но это обстоятельство никак не снизило ощущения абсолютного музыкального счастья. Программа по-умному демонстрировала разные возможности оркестра и возглавляющего его музыканта. Очаровательным ударом под дых стал припасенный на финал 17-й концерт Моцарта, которым Емельянычев, по обыкновению, управлял из-за рояля, сидя спиной к публике. Он солировал безо всякой концертно-фортепианной стати, как будто небрежно, почти жонглируя воздухом и легко добиваясь от своего солидного романтического инструмента какого-то ретроклавирного звучания. Из оркестра гордо пофыркивали две натуральные валторны. Другими атрибутами аутентичного инструментария нижегородцы похвастаться не могли, но это никак не отменяло их породистой интеллигентности и стилистической подкованности.
© Лилия Ольховая
Еще одно увлекательное путешествие в прошлое состоялось вместе с 83-й симфонией Гайдна, прозванной «Курицей» из-за кудахтающего в ней гобоя. Удивительно и прекрасно, что между волшебником Моцартом и эксцентриком Гайдном в исполнении Емельянычева не оказалось вообще ничего общего. Также в обоих не нашлось никакой отполированной гладкости, предсказуемости и пыльной скуки. Игры с венскими классиками были изящно дополнены двумя сочинениями поновее.
© Лилия Ольховая
Для создания объемного органного звука в «Фантазии на тему Томаса Таллиса» (1910) Ральфа Воан-Уильямса половина коллектива отправилась музицировать на балкон над сценой — эффект и правда получился завораживающий. Пьесу «Green ДНК» (2000) Павел Карманов написал, как несложно догадаться, для Татьяны Гринденко и ее ансамбля Opus Posth. И хотя образ харизматичной скрипачки, исступленно ведущей за собой в бой весь коллектив, слишком плотно приклеился к этой музыке, сдержанная четкость нижегородцев ее тоже украсила.
Понравился материал? Помоги сайту!